и общества, выпавшие из истории

Исторические стадиальные флуктуации в развитии общества

Колоннами построился один из опередивших, а затем выпавших...
Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.

Глава I. ИСТОРИЧЕСКИЕ СТАДИАЛЬНЫЕ ФЛУКТУАЦИИ

1. 2. СТАДИИ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Важнейшей особенностью технологического прогресса является то, что он не был равномерным и плавным, а, напротив, знал множество технологических революций. Самые важные из таких технологических скачков приводили к принципиальному изменению образа жизни людей. Собственно, именно этот исторический факт и побудил большинство исследователей к выделению нескольких стадий прогрессивного исторического развития человеческого общества, или, если угодно, “ступеней экономического роста”, общественно-экономических формаций” и т. д. Определения сущности и количества таких стадий у авторов разных направлений часто не совпадают, но в общем большинство имеет в виду примерно одно и то же. Так, в советской марксистской литературе было распространено такое определение: “Общественно-экономическая формация – это исторический тип общества, функционирующий на основе конкретно-исторического способа производства общественной жизни (включая духовное производство) при ведущей роли производства материальных благ и материальных экономических отношений” . Термин “стадия исторического развития” представляется наиболее нейтральным и общим, исходя из значения слова “стадия” – “определенная ступень в развитии чего-либо, имеющая свои качественные особенности, этап, фаза” .

Выделение нескольких стадий исторического развития человеческого общества закономерно следует из принятия нами двух постулатов: (1) Человеческая психика и соответственно культура общества представляют собой единую целостную систему; и (2) В целом человеческое общество развивается поступательно в сторону прогресса, причем в ходе этого развития образ жизни большинства людей несколько раз претерпевал принципиальные качественные изменения.

Автору представляется наиболее обоснованным выделение пяти таких стадий, каждой из которых предшествовало скачкообразное изменение образа жизни, т. е. технологическая революция. Первая: бродячий, охотничье-собирательский образ жизни, стадия дикости (по Ф. Энгельсу – “ступень дикости”, по Ф. Броделю – “нулевой уровень истории”). Ей предшествовало возникновение технологии как таковой (т.е. изготовление орудий труда и других предметов культуры) и самого человека как биологического вида.

Вторая стадия - стадия варварства, (по Ф. Броделю – “культуры”), для которой характерно постепенное развитие и углубление самых различных проявлений общественного неравенства. Характерными для нее являются устойчиво оседлый, “деревенский” способ жизни (совершенно особый тупиковый вариант - кочевничество). Рубеж этой эпохи - “неолитическая революция” - возникновение земледелия и скотоводства, т. е. сельского хозяйства.

Третья стадия - ступень феодализма. Характерными для нее являются существование юридически закрепленных, наследственных сословий, из которых низшие - рабы – совершенно бесправны, а распоряжаются землей только высшие классы. Т.е. это – система закрепленного общественного неравенства, насильственного принуждения к труду и перераспределения его результатов. Начало данного этапа знаменуется “городской революцией”, т. е. возникновением городов как мест проживания несельскохозяйственного населения, центров потребления изъятого у крестьян продукта. Именно с этого момента начинается цивилизация в собственном смысле, в т. ч. широкое общественное разделение труда - часть людей может посвятить себя ремеслам, торговле и умственному труду.

Четвертую стадию - современную - можно назвать ступенью индустриального общества, с характерными для него образом жизни и образом мыслей. Ее рубежом стал промышленный переворот.

Наконец, в ряде наиболее развитых обществ уже проглядывают контуры пятой стадии - постиндустриального общества, рубежом которого, видимо, станет завершение научно-технической революции и полная компьютеризация производства. (О реальном формировании нового, “компьютерного” образа жизни, ознаменованным появлением компьютерных фанатов – “хакеров”, можно говорить лишь с появлением персональных компьютеров и особенно созданием мировой информационной сети Internet, т.е. к концу 80-х годов ХХ столетия. В то же время о “научно-технической революции” как принципиально новом этапе в развитии технологии заговорили раньше, где-то после Второй мировой войны. Но эта историческая ситуация вовсе не нова: вспомним французских просветителей – авторов “Энциклопедии наук, искусств и ремесел”. Они-то были уверены, что живут в принципиально новую эпоху технологического прогресса, в век Просвещения. Но от их времени до создания первой настоящей фабрики (притом в Англии) должно было пройти еще несколько десятилетий!) Для это­го этапа, ступени “информационного общества”, видимо, будут характерны: а) стирание принципиальной грани между городским и сельским образом жизни, “растворение” городов в пригородах и их “экологизация”, с одной стороны, и ликвидация дефицита коммуникаций любой “глубинки” - с другой; б) формирование “общества всеобщего благоденствия”, “единого среднего класса” с обеспечением прав и свобод каждого; в) превращение в основной вид деятельности населения производства информации и услуг вместо производства вещей, т. е., с одной стороны, научная и инновационная деятельность, а с другой - “индустрия досуга”; г) постоянное снижение энерго- и материалоемкости производства при повышении его экологической безопасности и наукоемкости; д) постепенное стирание культурных различий между разными этносами, их взаимное обогащение, формирование унифицированной человеческой цивилизации. Впрочем, все это не служит предметом специального исследования в данной работе.

Еще раз подчеркнем, что технология определяет образ жизни человека и богатство общества, в том числе и личное богатство его рядовых членов. Т. е. в богатых обществах большинство людей живет богаче, чем в бедных: в богатых обществах даже у многих бедняков «есть что грабить». В связи с этим хотелось бы возразить тем исследователям, которые заявляют, что «воздействие хозяйственного развития на социальную эволюцию доклассовых и раннеклассовых обществ неверно было бы объяснять через возрастание производительности труда, создавшей не имевшуюся до того возможность производить прибавочный продукт» . Излюбленный аргумент их состоит в подсчете того времени, которое люди в разных обществах затрачивали на добывание средств жизни – иначе говоря, «на работу». Например: «К настоящему времени собран уже довольно значительный объем информации, показывающий, что даже низшим охотникам и собирателям XIX-XX вв., оттесненным своими более развитыми соседями в едва ли не наиболее скудные зоны обитаемого мира, для получения “необходимого жизненного минимума средств к существованию” было достаточно затрачивать в среднем лишь 3-4 часа труда малой интенсивности в день» . При этом и ранние земледельцы работали примерно столько же: и те и другие могли производить прибавочный продукт, но не делали этого.

На это следует возразить, что «для получения “необходимого жизненного минимума средств к существованию” достаточно затрачивать в среднем лишь 3-4 часа труда малой интенсивности в день» и в наше время: примерно столько же его затрачивают, скажем, бомжи на поиск пустых бутылок. И точно так же бомжи не хотят производить прибавочный продукт, хотя в принципе и могли бы. И точно так же они не делают запасов, даже на зиму. Зато уж в пустых бутылках или, скажем, в том, что можно найти на помойке, они разбираются не хуже, чем бушмены – в своих местных кореньях и съедобных личинках. Некоторые исследователи сейчас снова описывают общество дикарей чуть ли не как «золотой век», когда люди были более счастливы, чем сейчас. Что ж, счастье – категория субъективная… Каждый из нас легко может стать столь же счастливым, как и первобытные дикари: для этого надо всего лишь стать бомжем. Первобытные охотники-собиратели все «вели бродячий образ жизни», т. е. все были бомжами. Это просто такой образ жизни: его технологическая особенность именно в том и состоит, чтобы не делать регулярных запасов. Между прочим, в доиндустриальную эпоху процент бомжей (бродяг, нищих) в обществе был куда большим, чем сейчас.

Как только дикари (или наши бомжи) начинают делать запасы жизненных благ, они перестают быть бомжами: ведь для хранения запасов необходим свой постоянный дом. Этот дом может быть передвижным (юрта, чум; сейчас – трейлер или просто палатка), но это – уже постоянное место жительства. А значит, образ жизни у таких людей с собственным домом и постоянными запасами (в том числе в виде живого скота, огородов и т. д.) – как минимум уровень варварства. И при достаточно развитых технологиях, в частности, при земледелии невозможно не делать запасов: они обусловлены самим характером производственного процесса. А значит, в благоприятные годы неизбежно возникают излишки, которые можно, в частности, грабить.

Но крестьянин без нужды не будет создавать излишние запасы. Чтобы перейти от грабежей к регулярному изъятию у него прибавочного продукта, необходимо создать социальную иерархию – организованную систему регулярного насилия. Иначе говоря, необходимо создать систему насильственного, внеэкономического принуждения к труду, которую мы за неимением другого короткого слова называем «феодализм». Феодализм как организованное насилие сам по себе – весьма сложная технология. Именно при этой системе становится возможным возникновение городов – как эксплуататорских центров, господствующих над определенной территорией. Города были созданы элитой и для элиты. Но в них научились делать запасы не только вещей, но и знаний – возникли профессии и письменность, а значит, развилась масса новых технологий, возник новый, городской образ жизни.

Есть точка зрения, что в более развитых обществах производительность труда может быть ниже, чем в отсталых: «Имеются все основания утверждать, что по крайней мере в некоторых классовых обществах производительность труда в сельском хозяйстве была заметно ниже, чем у многих доклассовых ранних земледельцев. (…) К. Кларк и М. Хасвелл приводят сопоставимые данные по проиводительности труда у ранних земледельцев Тропической Африки и развитых земледельцев Китая. У первых она колеблется в пределах 1,3 – 1,75 кг зернового эквивалента в час, у вторых – 0,3 – 1,0 в час. (…) По-видимому, имеются определенные основания предполагать существование достаточной тенденции к заметному (в 1,5 – 2 раза) удлинению рабочего дня при переходе к развитому земледелию» .

Это можно было бы сказать и проще: китайцы, как и все развитые земледельцы, имеют заслуженную репутацию более трудолюбивых людей, чем африканцы. Но приводимые здесь цифры рабочего времени не сопоставимы: образ жизни китайцев позволил им обеспечить среднюю плотность населения, в десятки раз превышавшую плотность населения Тропической Африки. Т. е. десять китайцев успешно выживали на такой территории, где один африканец умер бы с голоду. Так у кого же из них выше производительность труда?

Возьмем два насоса: один может качать два литра воды в секунду на высоту не выше одного метра, а другой – один литр в секунду на высоту десять метров. Какой из насосов в общем производительней? – Очевидно, что в общей форме этот вопрос не имеет смысла. До высоты в один метр первый насос лучше. Но если нам нужно поднимать воду во всем диапазоне значений от 0 до 10 метров, то в большинстве случаев второй насос производительней хотя бы потому, что первый выше одного метра воду вообще не качает. Если один работник вообще не умеет делать большинство тех операций, которые делает другой, но зато некоторые делает быстрее, то у кого из них двоих выше производительность труда? – Очевидно, что в общем случае у более умелого работника. Но в реальной жизни первый работник может за свои более узкие умения получать лучшую зарплату, чем специалист более широкого профиля.

Думается, сам термин «производительность труда» имеет смысл лишь в том случае, когда сравниваются полностью однотипные трудовые операции.

Вообще при сравнении производительности труда в разных обществах следует обязательно учитывать его разное качество. Если пользоваться марксистской терминологией, то практически любой человеческий труд в развитом обществе есть сложный труд, требующий особых умений и навыков, т. е. определенной квалификации. По словам К. Маркса, «сравнительно сложный труд означает возведенный в степень или, скорее, помноженный простой труд» . А там, где решающее значение имеет разное качество труда, невозможно сравнивать производительность труда разных работников по количеству затраченного ими рабочего времени: несоизмеримо разным будет качество самого этого времени. Дело в том, что при сравнении простого и сложного труда часто неясно, что во сколько раз нужно умножать (или в какую возводить степень).

Маркс утверждает, что сама меновая (товарная) стоимость продукта сложного труда «делает его равным продукту простого труда, и, следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда» [Там же]. Иначе говоря, если двум людям заплатили за работу деньги, то труд одного равен определенному количеству труда второго. Но ведь и сам К. Маркс признавал, что меновую стоимость имеют и такие товары, которые не продукты труда, например, земельные участки. Скажем, гектар леса тоже равен некоторому количеству простого труда в том смысле, что у них на данный момент может быть одинаковая рыночная стоимость. Но гектар леса не представляет собой «лишь определенное количество простого труда». Он представляет собой качественно иную сущность, хотя, как и простой труд, тоже может быть товаром. Гектар леса качественно несоизмерим, скажем, с месячным трудом «8,5 землекопов». Или, например, Винсент Ван Гог умер в нищете, но сейчас его картины стоят миллионы долларов. Какая у него была производительность труда? И очень ли сильно эта производительность зависела от количества времени, которое он затрачивал на написание одной картины? Точно так же разные виды сложного труда часто качественно несоизмеримы между собой и с простым неквалифицированным трудом. Как и гектар леса, они соизмеримы только по своей способности удовлетворять потребности людей, но не по количеству затраченного простого труда или по количеству затраченного рабочего времени. Собственно, из одного этого следует несостоятельность всей марксистской теории прибавочной стоимости. Впрочем, сейчас она и так уже не актуальна.

Сама по себе способность к интенсивному труду (как, скажем, у китайцев), даже если речь идет о рытье ямы, уже свидетельствует о воспитанных у работника навыках к длительному волевому усилию, сформированных у него в условиях определенного образа жизни. Чем развитее общество, тем производительнее люди трудятся. И тем более они загружены работой, поскольку им все больше не хватает времени. Американцы зачастую работают куда больше положенных восьми часов в день, т. е. их рабочий день еще длиннее, чем у традиционного китайского крестьянина. Но из этого вовсе не следует, что у американцев ниже производительность труда. Просто у них и труд, и сама жизнь в целом – иного качества.

Итак, между всеми составными частями человеческой культуры – технологией, общественным строем, политической системой, идеологией, искусством и т. д. - существует устойчивая корреляция, причем определяющим фактором в конечном итоге выступает стадия общего развития технологии (то, что Ф. Бродель назвал “границы возможного и невозможного”, “предел, возникающий в любую эпоху, между тем, чего можно достигнуть, хотя и не без усилий, и тем, что остается для людей недостижимым.”) .

Но в определенных исторических условиях эта корреляция между уровнем технологии и социальным строем может закономерно нарушаться. Так возникают относительно устойчивые стадиальные флуктуации, когда общество оказывается существенно более или менее развитым, чем ему “положено” в соответствии с его технологическим уровнем.

Какие этапы в своем развитии проходит общество? Прежде чем ответить на этот вопрос, отметим, что социально-историческое его развитие - это процесс многосторонний, чрезвычайно сложный. Он происходит на протяжении довольно длительного периода истории и предполагает политико-правовые, экономические, интеллектуальные, духовно-нравственные и многие другие компоненты, образующие некоторую целостность. Многие ученые пытались дать свой ответ на вопрос о том, какие этапы в своем развитии проходит общество. В этой статье мы рассмотрим основные теории и классификации, предложенные известными исследователями по этому вопросу.

Специфика социологического изучения исторического развития общества

Социологическое изучение этого понятия является непростым, во-первых, потому что сложно выделить собственно социальный аспект. К тому же непросто определить само содержание понятия "социальное развитие" в ходе исторического процесса. А все это сделать необходимо для того, чтобы ответить на вопрос: "Какие этапы в своем развитии проходит общество?" Исследователи обычно свое внимание концентрируют на социально-историческом развитии некоторого социального субъекта. Им может выступать отдельная личность, определенное общество (например, российское), а также группа обществ (латиноамериканские, европейские), нация, социальная группа, социальный институт (семья, система образования), социальная организация. Это могут быть также комбинации их (народно-хозяйственные предприятия, политические партии, торгово-промышленные компании). Однако нас интересует лишь вопрос о том, какие этапы в своем развитии проходит общество в целом.

Цивилизация и тип общества

Наибольший интерес в социологии имеет социально-историческое развитие обществ как целостных социальных единиц. Конечно, оно складывается из развития отдельных классов, социальных групп, институтов, организаций, общностей. Однако на каждом этапе своего то или иное общество является целостностью, для анализа и описания которой используются обычно различные понятия. Их можно объединить в две группы - "цивилизация" и "тип общества". Эти понятия характеризуют качественные состояния на различных этапах социально-исторического развития. Им нужно дать определение для того, чтобы дать ответ на вопрос: "Какие этапы проходит общество в своем развитии?"

Понятие "тип общества"

Под данным понятием подразумевается система структурных единиц (институтов, социальных групп, общностей и т.д.), взаимодействующих между собой и взаимосвязанных на основе некоторых социальных идеалов, норм, ценностей, общих для них.

Имеются различные классификации типов обществ. Самая элементарная - их разделение на сложные и простые. Ее еще в 19-м веке предложил

Классификация Спенсера

Отвечая на вопрос о том, какие этапы проходит общество в своем развитии, этот ученый выдвинул мнение, что общества переходят со временем от состояния так называемой неопределенной однородности в противоположное - определенной разнородности, с увеличением интеграции и дифференциации личности, социальных связей, культуры. Сразу же отметим, что деление это весьма условно. Ведь даже наиболее простое общество - весьма сложный организм. Еще менее очевидно то, что относящиеся к первобытнообщинному строю общества организованы значительно проще, чем, к примеру, развитое современное. Поэтому классификация Спенсера является весьма неточной.

Деление общества на индустриальное и традиционное

Однако Спенсер был не единственным, кто дал ответ на вопрос: "Какие этапы проходит общество в своем развитии?" Одной из самых распространенных на сегодняшний день классификаций является сформулированное еще О. Контом, К. А. Сен-Симоном, Э. Дюркгеймом и другими социологами деление на индустриальное и традиционное. Обычно понятие употребляется для обозначения стадий развития, являющихся докапиталистическими. То есть совокупность людей в это время не имеет еще развитого индустриального комплекса. Она основывается во многом на сельскохозяйственной экономике. Такое общество малоподвижно в социальном плане. От поколения к поколению традиционные образцы поведения и формы жизнедеятельности передаются практически в неизменном виде. Результатом индустриализации является индустриальное общество. Оно порождает урбанизацию, массовую грамотность, профессиональную специализацию. Такое общество опирается главным образом на промышленную экономику. В нем развита система социально-классового и производственного разделения труда. Оно динамично, характеризуется постоянными технологическими и научно-техническими нововведениями и изобретениями, высоким уровнем мобильности.

Исторические системы Валлерстайна

Существуют и другие мнения о том, какие этапы в своем развитии проходит общество. Краткий ответ на этот вопрос, основываясь на мнении одного из ведущих западных социологов современности, И. Валлерстайна, можно дать следующий. Этот ученый считает нужным выделение исторических систем. Каждая из таких систем основана на некотором типе разделения труда. Она разрабатывает различные институты (социокультурные, политические, экономические), которые определяют в конечном счете реализацию базисных принципов этой системы, социализацию групп и индивидов. Валлерстайн утверждает, что можно обнаружить различные виды исторических систем. Одна из них - существующая уже около 500-600 лет капиталистическая мировая экономика (модерн). Другая - Римская империя. Третью представляли находящиеся в Центральной Америке структуры майя. Малых исторических систем существует огромное количество. С точки зрения этого исследователя, реальное изменение в обществе происходит тогда, когда начинается переход из одной исторической системы в другую. При этом не действием различных внутренних противоречий определяется ее исчезновение. Неэффективность способа функционирования открывает путь к другим, более совершенным способам.

Выделение разных типов обществ позволяет исследователям с разных точек зрения, с разных позиций и в разных аспектах изучать социально-историческое развитие и рассматривать его как процесс многогранный, со множеством показателей и признаков.

Основные социально-исторические типы обществ

Если подытожить вышеописанные и другие мнения социологов, а также философов, экономистов и историков, то можно выделить кратко, в схематическом виде, следующие социально-исторические типы (этапы развития человеческого общества):

Существующие за счет сбора даров природы и охоты сообщества охотников и собирателей;

Осуществляющие искусственное выращивание растений и обработку земли земледельческие общества;

Основанные на разведении разных видов домашних животных скотоводческие;

Базирующиеся в основном на ремесленничестве и сельскохозяйственном производстве традиционные (именно в них возникают города, государственная власть, классы, торговля, письменность);

Основывающиеся в основном на промышленном машинном производстве индустриальные общества;

Сменяющие индустриальные постиндустриальные.

В целом данная типология, описывающая основные этапы развития общества, принята достаточно широко представителями гуманитарных и социальных наук различных стран. Она используется нередко для построения более специализированных и детализированных

Понятие "цивилизация"

В социологии, социальной философии и культурологии также выделяют типы культурного и социального устройства обществ с помощью понятия "цивилизация". Однако если тип общества прежде всего подчеркивает характер социальных связей, отношений и структур, то цивилизация как понятие акцент делает на духовных, социально-культурных, религиозных особенностях различных обществ.

Культурно-исторический тип

К этому понятию близок также термин, предложенный в 19-м веке Н. Я. Данилевским, российским социологом и философом ("культурно-исторический тип"). Этот исследователь в числе первых мыслителей попытался уйти от общепринятого изображения социально-исторического развития лишь как линейного, плоского процесса. Он полагал, что народы формируют культурно-исторические типы, которые существенно между собой различаются. Он считал основными критериями выделения типов "сродство языка", территориальное, религиозное, психоэтнографическое единство, политическую независимость, формы хозяйственной деятельности, а также некоторые другие признаки. Данилевский (на фото ниже) относил к числу таких типов ассиро-вавилонский, китайский, египетский, иранский, индийский, греческий, еврейский, аравийский, римский, европейский (германо-романский).

Каждый из них проходит в своем развитии стадии жизненного цикла, такие как зарождение, развитие, расцвет, упадок. После этого новый культурно-исторический тип выдвигается на первый план развития истории нашей планеты. По мнению Данилевского, становление славянской цивилизации происходит уже несколько веков. Именно им характеризуется современный этап развития общества. Он предсказывал славянской цивилизации большое будущее. Концепция Данилевского, несмотря на политический консерватизм и ряд теоретических наивностей, ценна тем, что дает нелинейное изображение исторического развития общества. Она предполагает наличие исторических отступлений, зигзагов, даже существенного разрушения накопленных ранее культурных ценностей.

Мнение А. Тойнби

Позднее идея циклического развития продолжена была в работах О. Шпенглера, немецкого философа, и в особенности А. Тойнби, английского историка. По Тойнби, каждая цивилизация (а он в истории человечества насчитывал 21 цивилизацию, включая 13 основных) в своем развитии проходит замкнутый Она движется от зарождения к гибели и разложению. Тойнби выделял 5 основных цивилизаций: русскую, западную, исламскую, индийскую и китайскую. Он обращал особое внимание на причины, по которым гибнут цивилизации. Тойнби, в частности, полагал, что носитель жизненной силы той или иной культуры, ее "творческая элита", оказывается в какой-то момент неспособной решать возникающие исторические и социально-экономические проблемы. Она превращается в отчужденное от населения меньшинство, которое господствует над ним не по праву авторитета, а по праву сильной власти. В конечном счете, считает исследователь, эти процессы разрушат цивилизацию.

Теперь вы знаете, какие этапы проходит общество в своем экономическом развитии согласно А. Тойнби.

в отечественной социологии

В отечественной социологии (а также в целом в гуманитарных и социальных науках) в последние годы все большее распространение получает понятие цивилизации, когда требуется охарактеризовать социально-историческое развитие. Связано это главным образом с тем, что марксистская концепция, господствовавшая безраздельно в советском обществоведении, согласно которой в истории существуют общественно-экономические формации, была отвергнута большинством обществоведов как упрощенная и излишне политизированная. Понятие цивилизации в настоящее время используется в отечественной научной литературе в трех основных значениях:

Следующая за варварством стадия социокультурного развития общества;

Социокультурный тип (российская, европейская, китайская, японская и другие цивилизации);

Как самый высокий на сегодня уровень технологического, социально-экономического, политического и культурного развития.

Еще в школе мы впервые знакомимся с тем, какие этапы в своем развитии проходит общество. 8 класс - самое время для изучения данного вопроса. Однако в школе эту тему проходят довольно поверхностно. В данной статье был дан подробный ответ на вопрос о том, какие этапы проходит общество. Ее могут использовать для подготовки к занятиям и экзаменам не только школьники, но и студенты.

Источник: Косиченко А.Г. Влияние глобализации на культуру и ценности человека // Центральная Азия в системе глобальных отношений. Алматы. 2002. – С. 198-201; Малахов Р.Г. Эволюция подходов к присвоению и ее институциональное сопровождение // Вопросы экономической теории. Макроэкономика. №1 (33). 2010. URL: http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=2964 (дата обращения 08.04.13).

Теория постиндустриального общества не дает четких хронологических рамок. Напротив, подчеркивается преемственность всех типов обществ, «перетекание» одного типа в другой, их сосуществование, отсутствие революционных переходов. Однако начало постиндустриальной эпохи так или иначе связывают с периодом 1970-1980 гг. Причиной послужили последствия научно-технической революции (НТР), к указанному периоду приведшие к сращиванию науки с технологическими инновациями.

Принято считать, что НТР прошла в своем развитии два этапа. Первый связывают со Второй мировой войной и ее последствиями (1940-1960). Второй с изобретением и внедрением в структуру экономики ЭВМ четвертого поколения (с 1970 г. по настоящее время).

Первый этап НТР связывают с военными действиями. Подготовка ко Второй мировой войне стала стимулом для развития науки. Страны, готовившие себя к противостоянию, вели научные изыскания в сфере вооружений и военной техники. Параллельно шли изыскания в области создания телевидения, спутниковых систем связи, электронно-вычислительной техники, синтетических волокон, медицинских препаратов и т.д. В 1940 гг. среди достижений отмечается: телевидение, транзисторы, ракетная техника, радар, атомная бомба, синтетическое волокно, пенициллин. В 1950 гг. были изобретены: водородная бомба, энергетика на основе атомного реактора, реактивный пассажирский самолет, искусственные спутники Земли, станки с числовым программным управлением. 1960 гг. стали началом для развития лазерных технологий, интегральных схем. Были запущены спутники связи, скоростные экспрессы. В эти же годы начинаются первые полеты человека в космос.

Второй этап НТР характеризуется активным внедрением наукоемких технологий в производственный процесс. Уже в 1970 гг. были созданы микропроцессоры, оптоволокно для передачи информации, промышленные роботы. В 1980 гг. процесс информатизации производства дополнился развитием компьютерной техники, генной инженерии, термоядерного синтеза. Традиционные отрасли экономики в это же самое время благодаря внедрению научных открытий в систему производства развивались невиданными темпами: добыча минерального топлива выросла в несколько раз (нефти - в 7, природного газа - в 12, каменного угля - в 2,5 раза); производство электроэнергии - в 3 раза (без АЭС); черной металлургии - почти в 4 раза; производство алюминия - более чем в 10 раз; машиностроения (автомобилей) - в 5 раз; химической промышленности - в среднем в 9 раз и т.д.

Таким образом, последняя четверть ХХ в. стала переходным периодом от индустриальной эпохи к постиндустриальной. Фаза перехода, по оценкам специалистов, может затянуться примерно на полвека, особенно в периферийных обществах. Для нее характерными являются: смешанные технологии, смешанный характер экономики (сочетание обычного производства и наукоемких технологий), кризис в различных сферах общества. Но абсолютное большинство ученых полагают, что так или иначе человечество уже находится в переходном состоянии. И постиндустриальное общество будет развиваться в течение III тысячелетия.

Варианты развития постиндустриальной цивилизации, предлагаемые учеными, различны.

Вариант 1. Информационное (информационно-кибернетическое) общество. Характерные черты: ключевое место информационных технологий в экономике; спрос на труд ученых повышается; благодаря всемирному информационному пространству возрастает скорость распространения информации и новых знаний, достижения культуры становятся всеобщими; идет процесс формирования цивилизации, основанной на знаниях. Параллельно с этими безусловно позитивными явлениями формируется узкий слой транснациональных корпораций (ТНК), установивших контроль над сферой информационных технологий, извлекающих сверхприбыли, навязывающий с помощью СМИ определенный набор ценностей. Как верно заметил Н.Н. Моисеев (академик, крупный специалист в области механики, прикладной математики и теории управления), ТНК стремятся к информационному тоталитаризму, «который страшнее любых форм тоталитаризма, известных человечеству, хотя он и будет носить «цивилизованный характер»... Это - конец истории, ибо подобное общество будет обречено».

Однако есть и другое мнение относительно развития информационной цивилизации. Вероятно, информатизация будет лишь частью грядущего общества. И все попытки развития только информационной составляющей цивилизации приведут к очередному этапу развития индустриального общества, основой которого является техника и производство.

Вариант 2. Гуманистически-ноосферное общество. Этот вариант развития общества был предложен современной российской цивилизационной школой. Постиндустриальная цивилизация в данном случае рассматривается как гуманистически ноосферное общество, главное место в котором занимает человек, его духовный мир и свободное творчество.

Гранью между постиндустриальной цивилизацией и прошлым является изменение положения человека в процессе воспроизводства, в гуманизации этого процесса и общества в целом. То есть, человек перестает быть винтиком огромных, созданным им же механизмов - индустрии, мирового рынка, политики (как было в раннеиндустриальном и индустриальном обществах). Человек перестает быть средством развития социума, когда он был вынужден становиться частью логики событий и действий бездушной, сминающей его машины. В новом же, гуманистическом постиндустриальном обществе именно человек, его всестороннее развитие, свободное творчество становятся высшей, конечной целью общественного развития, мерой эффективности решений и действий. На первый план выходит духовная сфера - наука, образование и культура, этика и религия. То есть все то, что обеспечивает разностороннее развитие человека и его адаптацию к меняющимся условиям жизни. Помимо этого обязательным условием развития цивилизации является гуманизация технологий, а также экономических и политических отношений. Отсюда вытекает обеспечение коэволюции природы и общества, ноосферизация цивилизации. Ученые подчеркивают, что если общество не пойдет по этому пути, то обеспечить выживание, развитие и процветание биологического вида Homo sapiens будет невозможно.

Вариант 3, предложенный З. Бжезинским в его знаменитой книге «Великая шахматная доска», предполагает формирование единого мирового пространства под общим контролем Соединенных Штатов Америки. США в данном случае выступают в качестве единственной сверхдержавы. Они доминируют в военной области, в сфере экономики, технологии и культуры. Основная цель политики сверхдержавы - укрепление создавшегося после распада СССР господствующего положения в мире, и одновременно создание геополитической структуры, которая будет сглаживать противоречия и напряженность в мире без ведения военных действий. Основным полем деятельности становится Евразия. Россия, усилиями совместных действий США и Западной Европы становится конфедерацией и теряет контроль над Дальним Востоком. США же напротив, усиливают свое влияние в Азии.

Конкретизируя эту концепцию в современных условиях, обычно к общей картине добавляют расширение НАТО и Евросоюза - сначала за счет стран Восточной Европы и Балтии, затем - Украины и Кавказа. Итогом должно стать присоединение к НАТО и России. В мусульманских странах поддерживаются стремления к демократизации.

После известных событий 2001 г. США под общей целью борьбы с терроризмом стали претворять в жизнь, изложенную выше концепцию Бжезинского, стремясь к однополюсному миру и главенству США во всех регионах.

Вариант 4. Столкновение цивилизаций. Эту позицию сформулировал американский политолог С. Хантингтон. По его мнению, соотношение сил Запада и Востока меняется в пользу последнего. Влияние западной цивилизации постепенно уменьшается, а мощь азиатских государств возрастает во всех областях, включая экономику, политику и военную силу. Кроме того, западные страны находятся в демографическом кризисе, а на Востоке - демографический взрыв. При усилении Азии претензии Запада, тем не менее, возрастает. Как результат - столкновение с восточной цивилизацией в лице исламских государств, Китая, Северной Кореи и др. Политолог говорил и о локальных военных конфликтах на религиозной почве.

По мнению С. Хантингтона, выживание западной цивилизации зависит, в первую очередь, от Соединенных Штатов Америки. США должны признать, что их цивилизация является уникальной, но не универсальной. И только объединившись, западная цивилизация сможет противостоять вызовам со стороны незападных обществ. А человечество сможет избежать глобальной войны только в случае, если мировые лидеры окажутся способными сотрудничать между собой.

На сегодняшний день вывод С. Хантингтона о необходимости сотрудничества между странами как никогда актуален. Учитывая тот факт, что большинство цивилизаций владеет ядерным оружием, столкновение, даже на уровне локального конфликта, может привести к глобальным последствиям, самым страшным из которых станет полное уничтожение биосферы и человечества.

Вариант 5. Оптимистичный сценарий будущего мироустройства на основе диалога и партнерства цивилизаций. Эта концепция устойчивого глобального развития была представлена еще в 1992 г., спустя 10 лет нашла выражение в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями». Основные положения ее можно сформулировать следующим образом. Процесс глобализации помимо многих возможностей порождает новые противоречия и опасности. Из вариантов развития мира между моделями однополярного, биполярного и многополярного мироустройства необходимо выбрать последнюю. Именно многополярный мир способен обеспечить диалог и партнерство локальных цивилизаций. Но процесс формирования этой модели - процесс сложный, противоречивый и длительный, он займет несколько десятилетий. Необходимо формирование глобального гражданского общества, правовых институтов, повышение роли и ответственности ООН и других межгосударственных и общественных движений и неправительственных организаций за развитием человечества.

Если сложится диалог многополярного мира, то в XXI в. будут решены многие ключевые проблемы человечества: демографическая, экологическая, включая проблему истощения ресурсов, технологическая (разрыв в уровне технологического развития стран и цивилизаций), экономические сложности (углубляющаяся пропасть между богатым меньшинством и бедным большинством населения планеты), проблемы геополитики (политическая нестабильность, военные конфликты, угроза терроризма и пр.), социокультурные проблемы.

Как очевидно из вышесказанного, путей развития постиндустриального общества много. Возможно, будет реализован один из перечисленных вариантов, но вполне вероятна и ситуация, при которой так или иначе воплотятся все сценарии развития, но в разных уголках земного шара.

На сегодняшний день мы можем лишь констатировать следующее. Очевидны изменения в экономике стран:

1. Экономические системы разных государств связаны между собой процессами глобализации.

Глобализация в экономической жизни начала проявлять себя достаточно давно, ее появление подчас связывают еще с периодом античности, со складыванием первых мировых империй, например Александра Македонского и Римской империи. Именно тогда экономика, культура, религия, политика разных стран стали соприкасаться друг с другом, взаимно влиять друг на друга. Если обобщить многочисленные определения понятия, то можно сделать вывод, что глобализация - сложившаяся тенденция, которая характеризуется стремлением к объединению, интеграции мира на определенных общих основаниях. Это могут быть экономика, культура, политика. Это предполагает выработку единой системы норм и ценностей, единых стандартов жизни и деятельности.

Наиболее классическая схема складывания глобализационных процессов представляет собой эволюцию длиной в 3 этапа.

Первый этап - ХVI-ХIХ вв. - после великих открытий Колумба, а также промышленного переворота постепенно начинается складывание единого мирового рыночного пространства, этому немало способствовала колониальная система. Сложилась цивилизация, основанная на технике и торговых связях между странами и колониями.

Второй этап охватывает первую половину ХХ в. Колониальная эпоха уходит в прошлое, но борьба за передел мира остается. В результате двух мировых войн, национально-освободительных движений, складывания свободного рыночного пространства мир становится тесным и фактически разделяется лишь на уровне идеологий.

Третий этап - вторая половина ХХ столетия. В это время колониальная система рушится окончательно. А те государства, которые в результате национально-освободительных движений приобретают самостоятельность, активно вступают в отношения со всем миром. Характерный признак третьего этапа – образование ООН и расширение ее функций, возникновение и быстрое распространение транснациональных корпораций (ТНК), образование наднациональных валютно-финансовых органов (МВФ, Мировой банк и др.), создание НАТО, ВТО, Римского клуба и других международных организаций. В этот же время страны Запада впервые сталкиваются с кризисными явлениями капитализма. Кроме того, постепенно начинается складывание общего информационного пространства, что приводит к тому, что мир становится зависим от взаимной информации. После окончания холодной войны и разрушения Советского Союза мир внезапно становится моноцентричным, однополюсным.

Четвертый этап - это рубеж ХХ-ХХI вв. И здесь речь идет уже не просто о взаимовлиянии. На рубеже XX-XXI вв. из-за стремительного развития сети Internet информация становится главным товаром и главной ценностью. И она же - главной опасностью. Мир становится тесным, оказывается опутанным информационными потоками. Страны становятся взаимно уязвимыми. По принципу «когда ноги промокли - начинает болеть горло».

Среди характерных черт новой глобальной экономики отмечается следующее:

Глобальный характер основ воспроизводства (научно-технических и экологических). Производство более не может нормально функционировать в рамках национальных государств. Скелетом глобальной экономики становятся современные системы связи: спутниковая сеть, Internet, телекоммуникации и т.д. Ресурсоснабжение производства и связанные с ним экологические проблемы становится невозможным решить в одном государстве. Их устранение требует совместных усилий мировой цивилизации;

ТНК контролируют более половины глобальной экономики и, являясь наднациональными институтами, зачастую не контролируются национальными государствами и гражданским обществом;

Формируются межгосударственные наднациональные объединения (пример - ЕвроСоюз), международные организации, функциями которых являются контроль и регулирование мировой экономики (ВТО, МВФ, Всемирный банк, ООН и т.д.);

Идет формирование интернационализированных воспроизводственных циклов, в рамках которых формируется мировой доход. При этом целью национальной экономики становится именно борьба за доступ к мировому доходу. Смена фаз при таком развитии мирового хозяйства оказывается более критичной для функционирования экономики отдельного государства (финансовый кризис, начавшийся в одной стране в течение короткого периода времени охватывает другие страны).

2. Изменилась сама структура экономики. Вместо трехсекторного хозяйства мы имеем дело с пятью секторами:

Первичный (добывающий): сельское хозяйство, угледобыча, нефте- и газодобыча, горнорудная промышленность, заготовка древесины, рыболовство и т.д.;

Вторичный (обрабатывающий): нефтепереработка, черная и цветная металлургия, химическая и нефтехимическая промышленность, машиностроение и металлообработка; деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность; легкая промышленность; пищевая промышленность и др.;

Третичный (сфера услуг+инфраструктура), включая транспортную систему, электроэнергетику, связь, водо- и теплоснабжение и др.;

Четверичный (распределительно-обменный): торговля, финансовые услуги, страхование и операции с недвижимостью;

Пятеричный (социально-управленческий): здравоохранение, образование, научные исследования, индустрия спорта и отдыха, сфера государственного управления).

Есть и другая характеристика трех последних секторов. Н.Фут и П. Хатт (американские социологи) к третичному сектору относят общественное питание, гостиничные услуги, парикмахерские, салоны красоты, услуги по ремонту и мелкое производство по типу домашнего. В четверичный сектор попали услуги, «способствующие или повышающие эффективность разделения труда», как то: транспорт, торговля, коммуникации, финансы и администрирование. В пятеричный сектор авторы поместили медицинское обслуживание, образование, исследования, рекреационные услуги и искусства.

Именно появление и развитие трех последних секторов и обусловили отличие индустриальной от постиндустриальной экономики. При этом сфера услуг (третичный сектор) является наиболее прибыльным и дотирует первичный сектор. Квалифицированные услуги, информационные технологии, массовая культура, финансовые услуги и пр. - основные по массе прибыли направления экономики.

Изменения коснулись и традиционных секторов экономики. Первичный сектор базируется на эксплуатации природных объектов - сельскохозяйственных земель, лесов, залежей полезных ископаемых. Традиционно средства производства и труд в данном секторе экономики не требует больших затрат и высокой квалификации. Инвестиции в данной сфере обычно незаметны, особенно в человеческий фактор. Доля первичного сектора в валовом национальном продукте (ВНП) упала очень значительно. Например, в США с 1994 г. статистические органы перестали учитывать долю фермеров в составе населения из-за ее незначительности. Аналогичные процессы происходят и в развитых странах ЕС. Структура занятости кардинально меняется. Экономика постиндустриального мира характеризуется устойчивым сокращением занятости в сельском хозяйстве и промышленности. Особенно в сельском хозяйстве. Деревни вымирают, сельскохозяйственные предприятия становятся неконкурентноспособными и становятся банкротами. Все большее число людей вынуждено искать себе применение в расширяющемся секторе услуг и инновационных технологий, сталкиваясь с отсутствием большого числа вакансий. В этом секторе массовая занятость не требуется, так как изобретения и технологии являются результатом деятельности ученых-одиночек и малых трудовых коллективов, чьи результаты труда затем лишь копируются в промышленных масштабах, в неограниченном числе копий.

Вторичный сектор (основной для индустриального общества) даже в постиндустриальной цивилизации был и остается весьма значимым фактором экономики. Но здесь наблюдаются, как и в первичном секторе, сокращение числа занятых в производстве. Даже появился тезис о деиндустриализации высокоразвитых стран. Это заметно и в США, и в странах Европы, и в быстроразвивающихся азиатских странах и территориях (Республика Корея, Сингапур, Тайвань). Менее прибыльные отрасли индустрии, как то: производство ширпотреба и бытовой техники, в постиндустриальной цивилизации оказываются просто вынесены вовне, во «второй» и «третий» мир. Но ситуация далеко не так однозначна, как в сельском хозяйстве. В большинстве развивающихся стран, в которых, тем не менее, проживает большая часть населения планеты, значение промышленности в создании ВВП и доля занятых в этом секторе экономики растет. И даже в высокоразвитых странах и территориях, несмотря на сокращение своих количественных масштабов, промышленный сектор является весьма эффективно функционирующей производственной системой с высоким уровнем производительности труда. Это объясняется тем, что в нем находят свое применение достижения высоких технологий. В результате, можно сказать, что индустриальный сектор производства в постиндустриальном обществе представляет собой сложное мозаичное образование, наряду с высокотехнологичными отраслями включая в себя и достаточно примитивные виды производства. Основой индустрии является производственное оборудование, основной капитал. Инвестиции сводятся к формированию и обновлению основных фондов и (в меньшей степени) оборотных средств. Инвестирование в человеческий фактор является минимальным и осуществляется в рамках общественных и государственных проектов, рассматриваемых как затратные и социальные, а потому характеризующимися низкой эффективностью и производительностью.

Высокоразвитые страны находятся в стадии перехода к постиндустриальной цивилизации, и действительно в структуре экономики доля вторичного сектора снижена. Но если взглянуть на общую картину мировой экономики, то сокращение доли индустрии, включая добывающую и обрабатывающую промышленность, а также строительство, газо-, водо- и энергоснабжение далеко не столь очевидно. Особенно с учетом тенденций развития Китая, стран новой индустриализации (азиатских НИС первой и второй волны), Индии, а также отдельных государств Латинской Америки. Большинство стран мира либо до сих пор находятся на стадии индустриального общества, либо вообще (как многие страны Азии и Африки) только вступили на путь индустриального развития. Значение сферы индустрии в мировой экономике по-прежнему велико. Доля промышленности в создании ВВП мира - около 1/3, а в структуре экономически активного населения - около 1/5.

Среди отраслей экономики третичный сектор (сектор услуг) держит лидерство в структуре ВВП и ВНП высокоразвитых и развивающихся стран. При этом он прочно связан с индустрией. Поскольку сфера услуг подразумевает сочетание ряда отраслей экономики и сфер трудовой деятельности, которые помимо условий жизнедеятельности людей так или иначе обеспечивают процесс производства. Специалисты рост и развитие третичного сектора экономики объясняют структурной дифференциацией хозяйства, в первую очередь самого промышленного производства, в ходе углубления общественного разделения труда. И сама сфера услуг индустриализуется. В качестве примера можно привести программное обеспечение (soft) и так называемое «железо», то есть детали компьютерного оборудования (hard). По меткому современному выражению «Хард со временем становится меньше, быстрее и дешевле; софт же со временем становится больше, медленнее и дороже». Это в целом соответствует логике развития секторов экономики. Вторичный сектор медленно сдает свои позиции, а третичный - развивается быстрыми темпами.

Но о деиндустриализации говорить рано. Поскольку все достижения современной науки внедряются и апробируются сначала в индустриальной сфере экономики. Для сектора промышленности это означает увеличение доли наукоемких производств по изготовлению инновационных видов продукции. Более того, констатируются процессы сближения не только отраслей индустрии и сферы услуг, но также отраслей первичного и вторичного секторов экономики. Речь идет о внедрении достижений НТР и промышленных разработок в сельское хозяйство. В результате развивается агропромышленный комплекс, где оказываются представлены отрасли первичного и вторичного секторов экономики.

3. Изменилась социально-политическая и социокультурная сфера. Государства оказались перед необходимостью принимать международные (в том числе европейские) стандарты почти во всех сферах. Они буквально вынуждены участвовать в процессах интеграции и глобализации. При этом глобализация экономики повлекла за собой и глобализацию в культуре. Социологи полагают, что принципиально способность к самосохранению специфических культур возможна, но лишь при условии, что конкретная национальная культура является значимой для мирового сообщества, то есть реализуется эта возможность только при определенных условиях мировое сообщество заинтересовано в ее сохранении, как общем достоянии. Но и выполнение данного условия еще не гарантирует сохранения культуры - это только возможность.

Культурная сфера отдельно взятой страны на сегодняшний день тесно связана с мировым информационным сообществом. Можно сказать, что постиндустриальная цивилизация превратила традиционные ценности в некую свалку. И крайне непросто выбрать из нее действительно ценное и важное для жизни. Особенно это касается национальных сообществ. Далеко не все страны и культуры готовы принимать новую цивилизацию. Одновременно с глобальными процессами происходит процесс регионализации, замыкания в себе традиционных культур, отчаянное стремление сохранить свою непохожесть. И это дает новые импульсы и экономическим и политическим процессам. Региональные организации стремятся защищать свои национальные интересы, кроме того, они стараются защищать свои интересы в международных экономических организациях. К сожалению, зачастую защита своих интересов сталкивается с проблемами национальных и этнических противоречий, завязанных на взаимных территориальных претензиях. Это приводит к локальным военным конфликтам, погасить которые удается только после вмешательства международных структур.

Можно сказать, что переход общества на новую ступень развития повлек за собой формирование новых острейших проблем, принимающих глобальный характер. Среди них обычно называют следующие:

Проблема формирования и развития мощных национальных движений. Этой проблеме оказались подвержены не только страны бывшего соцлагеря и страны третьего мира, но и вполне «благополучные» развитые страны: Бельгия, Великобритания, Испания, Канада, Германия и т.д. Таким образом, можно сказать, что развитие экономики и рост благосостояния, также, как и процессы глобализации не способствуют нивелированию национальных различий. Напротив, подстегивают национальное самосознание;

Проблема терроризма и распространения опасных религиозных течений. Эта проблема фактически вытекает из первой названной нами;

Проблема разновекторного процесса, в рамках которого наряду с ростом национального самосознания происходит ослабление роли национальных государств. Причиной обычно считают процессы глобализации экономики, в связи с чем усиливается роль влиятельных международных организаций: Всемирная торговая организация, Европейский союз, НАТО, МВФ, Мировой Банк. С другой стороны, за счёт сокращения государственного вмешательства в экономику и снижения налогов увеличивается политическое влияние предприятий (особенно крупных транснациональных корпораций). Кроме того, открытость границ способствует более лёгкой миграции людей и свободному перемещению капиталов за границу. Что также уменьшает власть государств по отношению к своим гражданам;

Проблема общей нестабильности цивилизации. Изобилие в мировой экономике породило острейшую конкуренцию. И как результат - деформационные процессы в политической, экономической, общественной, культурной и других сферах. Признаком новой эпохи уже стала нестабильность и динамизм политических, экономических, общественных, правовых, технологических и других ситуаций. В экономике динамизм проявляется в ускорении процесса создания и ликвидации новых фирм, предприятий, производств, технологий. В социальной сфере происходят быстрые изменения условий жизни и труда людей, что порождает боязнь потерять работу, неуверенность в завтрашнем дне, нарастание стрессовых ситуаций. Отсюда резкий рост самоубийств, психических заболеваний, алкоголизма, наркомании и т.п.

Проблема массовой миграции населения из более бедных стран в более благополучные. Если поначалу она была легальной в виде гастарбайтеров («гостевых рабочих»), которые приглашались Германией, Францией, Англией, другими странами Европы из Турции, североафриканских стран, из Пакистана и т.п. для занятия непрестижных рабочих мест - уборщиков, дворников, водителей грузовиков и т.д., то очень скоро миграция приобрела лавинообразный нелегальный характер. При этом, первое поколение гастарбайтеров приезжает работать и работает на непрестижных рабочих местах. Второе же поколение (их родившиеся дети) становятся полноправными гражданами развитых стран. При этом они хотят жить как граждане той страны, в которой осели их родители, но учиться и работать как учатся и работают коренные жители они не умеют или не хотят в силу других национальных менталитетов и традиций. А деторождаемость у мигрантов несоизмеримо выше, чем у коренного европейского населения. Это порождает, с одной стороны, массовые выступления бывших мигрантов, с другой - рост самосознания коренного населения и националистических настроений. В России уже начались сходные процессы. Пусть пока еще в меньших масштабах. Но те же проблемы перед нами уже возникают.

Проблема противостояния стран «золотого миллиарда» и остального мира. Согласно навязываемой рядом западных аналитиков теории страны делятся на три категории: постиндустриальные («интеллектуальные» или «информационные»), индустриальные и сырьевые. Постиндустриальное сообщество представляется элитой, производящей знания, создающей наукоемкие технологии. Население этих стран имеет высокий уровень образования. Эта же группа стран определяет степень доступа к знаниям остального человечества. Индустриальные страны должны, согласно теории золотого миллиарда, обеспечивать материальное производство на основе той информации, того знания, которое будет передано постиндустриальными государствами. Третья, самая низкая группа стран будет производить сырье, сельскохозяйственную продукцию, довольствуясь минимальным уровнем получаемой «информации», минимальным уровнем образования и минимальным уровнем жизни. Приверженцы этой теории утверждают, что неравномерность распределения ресурсов (примерно 2% населения Земли, то есть наиболее богатая его часть, потребляет 65% имеющихся ресурсов - материальных, энергетических,водных и пр.) сложилась исторически и что-либо изменить невозможно, поскольку всех ресурсов Земли не хватит, чтобы все остальное население Планеты могло бы жить так же, как и «золотой миллиард». Но такая сложившаяся огромная разница в распределении богатств чрезвычайно опасна. Чревата всплесками того же международного терроризма, локальными военными конфликтами, ростом экстремистских течений и т. д.

Кроме того, эта же ситуация с делением государств на группы порождает нестабильность в экономике стран «золотого миллиарда». При перемещении промышленность в страны третьего мира, то есть при фактическом сворачивании производства и переключении на информационные технологии и сферу услуг, экономика государства становится уязвимой и полностью зависящей от иностранных инвестиций. В такой ситуации на сегодняшний день находятся многие страны Европы и Соединенные Штаты Америки.

Подводя итоги, можно сказать следующее.

Особенности и преимущества постиндустриальной цивилизации определяются в том числе процессами глобализации, то есть место постиндустриального общества определяются местом, которое занимает страна или группа стран в общественном разделении труда, вне зависимости от того, идет ли речь о мировой или национальной экономике. Основной специализацией постиндустриальных стран является оказание различного рода услуг. В связи с чем страны с информационной экономикой наибольшее внимание уделяют инновациям. Резко возрастает роль научных исследований, с применением достижений в сфере производства. Наибольшее развитие получают наукоемкие, ресурсосберегающие и информационные технологии («высокие технологии»): микроэлектроника, программное обеспечение, телекоммуникации, робототехника, производство материалов с заранее заданными свойствами, биотехнологии и др. Информатизация пронизывает все сферы жизни общества: не только производство благ и услуг, но и домашнее хозяйство, а также культуру и искусство.

Инновации, по оценкам экспертов, позволяют создавать так называемые открытые монополии, то есть монополии, связанные с появлением нового продукта или удешевлением уже известного блага. Это временное явление, но в случае систематического характера инноваций агенты, которые их создают и внедряют, получают возможность пользоваться выгодами открытой монополии постоянно. Все это создает экономическое преимущество постиндустриального общества.

Политическое преимущество постиндустриальных обществ, состоит в том, что чем выше процесс постиндустриализации в стране, тем выше ее военный потенциал. Поскольку определяющим для военного потенциала сегодня является сектор инноваций. В уже индустриализированном мире главная проблема - это не произвести известное оружие, поскольку его произведено достаточно для многократного уничтожения всего человечества, а придумать новое, которым не располагают потенциальные противники.

Экономические и политические преимущества, имеющиеся у постиндустриальных стран сегодня, позволяют им диктовать свои условия

остальному миру. Развитие нового типа экономики создает предпосылки для технологического прогресса, который однако не приводит к экономическому буму и процветанию всех стран мирового сообщества. Возникает лишь группа государств, которая в полной мере пользуется плодами новых технологических достижений и основная масса стран, которые лишены доступа к материальным благам информационного общества. То же самое наблюдается в обществе: узкая прослойка граждан, имеющих доступ к информации и масса, отчужденная от всех материальных успехов общества.

Четко проявляются тенденции «имущественного расслоения по признаку образования». То есть, основным средством производства в постиндустриальном пространстве становится квалификация работников. Чем более образован работник, чем выше его квалификация, тем большую ценность он имеет для компании. Отношения между наемными работниками и компанией становятся более партнерскими. Статус наемного труда изменяется. Управленческие функции часто выполняются менеджерами высшего звена, имеющими высокую квалификацию. При этом они могут не являться собственниками компании. Ученые называют этот процесс «управленческой революцией».

Разделение общества чревато затяжным социальным конфликтом. То есть внешне благополучные страны могут быть подвержены опасному внутреннему противостоянию, мирным путем разрешить которое будет сложно.

Современная цивилизация, несмотря на процессы глобализации и интеграции, оказывается разделенной на группы страны. Западные ученые признают, что даже в условиях «холодной войны» целостность мира казалась гораздо более ощутимой, нежели ныне. Это порождает множество проблем в сфере экономики, политики, социума, культуры, национальных отношений, экологии.

Глобальная неустойчивость, которой подвержена современная постиндустриальная цивилизация, вызвана не только быстро протекающими технологическими переменами, но и изменениями в социуме, в мотивации человеческой личности. Изменяются и базовые ценности: представления о свободе, справедливости, равенстве.

О перспективах построения постиндустриального общества в России ученые говорят с осторожностью. По прогнозам формирование очагов постиндустриальной цивилизации в России возможно только в отношении регионов, возглавляющих иерархию российской национальной экономики, т.е. столицы и крупнейших городов. Здесь присутствуют западные институты, постиндустриальная культура и относительно высокий уровень жизни, в отличие от остальной части России.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

В последние годы часть российской интеллигенции, которую заботят судьбы страны, нередко предлагает рекомендации преобразования российского общества. К сожалению, многим представляется, что отечественные общественные науки неспособны разобраться в социальном развитии, а потому, не будучи обществоведом, можно с точки зрения здравого смысла гораздо лучше, чем социологи, экономисты или историки, понять современное состояние общества и обнаружить простой выход из создавшегося положения. При этом как-то забывается, что существуют тенденции, закономерности и даже законы развития общества, нарушение которых и приводит к застою, кризисам и даже развалу и гибели государств и цивилизаций, и для того, чтобы рекомендации не были ошибочными прежде всего необходимо представлять себе общую тенденцию социального развития. Данное сообщение имеет своей целью очень кратко охарактеризовать этапы общественного развития, чтобы обнаружить в нём закономерную перспективу.

К настоящему времени накоплен огромный антропологический материал, который любому здравомыслящему человеку не позволяет усомниться в происхождении человека от обезьяны. Примерно 8 млн. лет назад началось разделение человекообразных обезьян на виды. Около 7 - 6 млн. лет до нашего времени в Африке появилось 3 вида человекообразных обезьян, по крайней мере один из которых был отдаленным предком современного человека. Если антропологи еще выясняют можно ли кого-то из них считать австралопитеком или только его предком, то ни у кого не вызывает сомнения, что за 4 млн. лет до наших дней уже существовал «австралопитек» («южная обезьяна», конечно, человекообразная), который был предком человека. Небольшой австралопитек ходил на двух ногах (хотя другая ископаемая обезьяна начала ходить на двух ногах уже 9 - 8 млн. лет назад), имел мозг примерно такого же размера как современные человекообразные обезьяны, но соотношение веса мозга по отношению к весу тела у него было выше. Одновременно с австралопитеком сосуществовали и другие человекообразные близкие по разуму к человеку обезьяны, последние из которых вымерли, по-видимому, лишь за 900 тыс. лет до нашей эры.

Был ли австралопитек уже человеком и в какое время он превратился в человека - пока остается вопросом. Дело в том, что провести чёткую грань между человеком и обезьяной невозможно. И современные человекообразные обезьяны и человек - разумные общественные животные. Исследования последних десятилетий показали, что человекообразные обезьяны мыслят и способны на многоступенчатое абстрагирование от цели при ее достижении. Они понимают резговорный язык и способны познать и (подобно глухонемым) пользоваться языком жестов, обучать ему других и даже изобретать новые понятия, составлять слова из кубиков, отбирать и воспроизводить нужные слова на синтезаторе и умеют даже шутить. До сих пор вслед за Ф. Энгельсом многие считают, что человек отличается от обезьяны способностью создавать одно орудие труда с помощью другого, но нередко забывается, что первыми орудиями труда стали отнюдь не хорошо сохраняющиеся в земле камни. Оказалось, что человекообразные могут создавать примитивнейшие орудия с помощью других орудий, а, наблюдая за гвинейскими шимпанзе, видели, как они систематически кололи орехи, кладя их на большой камень как на наковальню и разбивая их меньшим камнем как молотом. А, если обезьяна воспользуется осколком ореха или камня как орудием, тогда можно считать, что каменное орудие изготовленно с помощью другого. Происхождение человека - длительный эволюционный процесс, и искать чёткую грань - неблагодарная задача. Во всяком случае современный человек отличается от современной обезьяны значительно большей способностью абстрагироваться от цели и созданной на протяжении веков культурой. Что же касается австралопитека, то 3,7 - 3,5 млн. лет назад он начал изготавливать «чопперы» - грубейние каменные ручные рубила, обработанные с одной стороны, а за 2,6 - 2,5 млн. лет до нашего времени примитивные каменные орудия получили у австралопитеков широкое распространение, что позволяет говорить о возникновении у них элементарной материальной культуры.

Как полагают антропологи потомком австралопитека стал «человек умелый», живший 2,6 - 1,5 млн. лет назад, который имел мозг в 600 - 700 куб. см., по-видимому, перешёл к примитивнейшему речевому общению и научился строить простейшие жилища. Одновременно с ним существовало, по крайней мере, еще 3 вида первобытных людей, которые не стали нашими предками. Приблизительно за 1,9 - 1,7 млн. лет до наших дней появился «человек прямоходящий» (архантроп, питекантроп), заселивший также и Азию, которого еще полвека назад считали первым человеком, датируя его появление в 900 - 600 тыс. лет до н.э. Мозг архантропа составлял уже 1000 - 1100 куб. см., доходя порой до 1400. У питекантропа, несомненно, были зачатки членораздельной речи, он изготавливал уже много видов орудий труда, строил примитивные жилища и пользовался огнем.

На первом этапе первобытное общество представляло собой «первобытное человеческое стадо», мало чем отличавшееся от стада обезьян. Во главе его стоял вожак, утвердившийся благодаря самой большой физической силе. Вожак единолично руководил стадом и, руководствуясь симпатией, выбирал себе одну (реже нескольких) сожительниц. Следующий по силе пользовался меньшей властью и выбирал жену из оставшихся женщин. Третий стоял в иерархии еще ниже на ступеньку и т.д. Фактически браки были парными. С течением времени вожаками стали не столько сильные, сколько разумные и умелые люди, а браки стали составляться по взаимной симпатии. Жизнью женской половины стада обычно руководила жена вожака. Другие женщины также располагались на иерархической лестнице. Воспитанием детей первоначально занимались матери, затем ближайшие родичи, потом большая часть соответственно мужской или женской половины стада. По-видимому, еще в эпоху архантропов в результате увеличения численности стада в нем начинают выделяться родовые общины, достаточные для обеспечения себя пропитанием, которые в случае охоты на крупного зверя или обороны могли вновь объединиться.

Приблизительно 400 - 300 тыс. лет назад возник другой «вид» человека - палеоантроп (или неандерталец), более прогрессивный, чем архантроп. Орудия труда палеоантропов благодаря использованию отщепов от разбиваемого камня достигли большого разнообразия. В связи с резким похолоданием климата неандертальцы научились строить основательные наземные жилища и делать одежду. Теперь во главе родовых общин стояли старейшины, люди пожилого и среднего возраста с хорошими бытовыми знаниями и навыками в охоте. Возможно, тогда же в результате деления родов возникли экзогамные фратрии. Члены фратрии воспринимали себя как родных братьев и сестер, а членов другой фратрии как более отдаленных родственников и потенциальных супругов. Фратриальное деление исключало браки между детьми и родителями и между родными братьями и сестрами. В эту эпоху из слабости знаний, приверженности к восходящим к подражанию ритуальным действиям, давления стереотипов и неумения разобраться в последовательности событий возникли обряды связанные с производственной магией. По-видимому, в результате восприятия сна как реальности возникли представления о жизни после смерти, о чем говорят захоронения с инвентарём. Были ли неандертальцы предками современного человека или побочной ветвью - остаётся загадкой.

Лишь 130 - 70 тыс. лет назад появляется «человек разумный», человек современного «вида», заселивший все континенты (включая Европу, куда он пришёл примерно за 40 тыс. лет до нашего времени). Главным образом под влиянием природных условий у людей появляются расовые различия, которые полностью формируются в эпоху «человека разумного». В эпоху верхнего палеолита (25 - 10 тыс. лет до нашего времени) люди группируются в производственные общины, состоящие не только из близких родственников, численность которых зависит от условий жизни. В это же время (или чуть ранее) начинается половозрастное разделение труда. Орудия труда и материал их изготовления достигают большого разнообразия. Устраиваются загоны, делаются ловушки, лодки позволяют шире использовать рыболовство и переселяться. Значительно расширились религиозные представления. Существовала вера в возможность помощи со стороны каких-либо предметов - фетишей. Возник тотемизм - вера в родство с определёнными видами животных (реже растений или неодушевлёнными предметами), отношения с которыми мыслились как союзы со строгими обязательствами с обеих сторон.

Около 10 тыс. лет назад начинается эпоха мезолита, известная не только по ископаемому материалу, но и по ряду социально отстающих народов, например, австралийских аборигенов. Это время характеризуется микролитами - небольшими острыми каменными пластинками, становящимися частью множества составных орудий. В это время изобретается оружие, способное поражать на значительном расстоянии: луки со стрелами, бумеранги, духовые трубки и т.п., появляются волокуши и сани. Огонь умеют добывать разными способами, и жилище приобретает очаг. Повсеместно распространяется одежда, состоящая хотя бы из пояса. Собирательство приобретает специализированный характер с систематическим сбором растений и уходом за ними, что приводит к осёдлости, использованию зернотёрок и разноообразным приёмам приготовления пищи. Средства производства диктуют формы собственности: общественной на территорию, коллективной на совместно используемые орудия труда, личной на личные орудия, на одежду, украшения и т.п. Мезолит - эпоха классической структуры первобытного общества. Члены рационального размера общин входят в роды, те - во фратрии, составляющие племя. Во главе родов и общин - старейшины. Общие дела решаются на собраниях всех взрослых членов рода, фратрии или племени, но фактически - старейшинами, среди которых кто-то выделяется своим авторитетом. Старейшины хранят традиции, но обрядами наряду с ними руководят и колдуны, занимающиеся магией. После специальной подготовки юноши и девушки проходят посвятительные обряды. Развивается межплеменной обмен недостающими или желательными предметами, и мерилом его эквивалентности служит удовлетворение. В связи с обменом устанавливаются дружественные отношения между отдельными представителями соседних племён. Однако чужие, особенно малоизвестные племена, и прежде всего их колдуны, представляются потенциальными врагами, которым часто приписываются болезни, несчастья, неудачи и т.п., и нередко на них устраиваются вооруженные набеги для наказания. С расширением жизненной практики расширяются и знания об окружающем мире, обычно ограниченные обозримым пространством, включая как положительные так и иррациональные сведения. Понятия почти исключительно - конкретны. Счёт ведётся преимущественно по пальцам и используется для исчисления конкретных предметов. Абстрактные понятия - малочисленны. Однако для сохранения и передачи сведений уже появляется пиктография и возникают зачатки искусства, часто связанные с обрядами (особенно с защитной магией), но также и с эстетическими вкусами, как, например, украшения и, отчасти, орнаменты. Развивается религия, что ведёт к выделению ее знатоков - колдунов, проводящих разного рода магические обряды. С развитием тотемизма предки-тотемы превращаются в «культурных героев», давших людям знания и научивших полезным действиям. Усиливаются и анимистические представления о злых и добрых духах и душах умерших и живых.

В разное время IХ по III вв. до н.э. на большей части земного шара начинается эпоха неолита, для которой характерны хорошо обработанные шлифованные каменные орудия. Однако в последние полвека неолит начинают не с каменной индустрии, а с аграрной революции, заключающейся во введении в оборот нового средства производства - земли (плодородной почвы) и переходе от присваивающего, т.е. берущего у природы готовые продукты, охотничье-собирательского хозяйства к мелиоративному, т.е улучшающему естественные плодородные свойства земли земледельческому хозяйству (с сопутствующим ему животноводством) или к скотоводству. Аграрная революция не была одномоментным явлением, но длительным процессом, включающим многие годы специализированного собирательства, хотя началом земледелия можно считать первую посадку съедобного растения на новом месте.

Земледелие совершило не только революцию в питании, позволив получать значительные запасы пищи, но оказало революционное влияние на всю общественную систему. Новая сфера хозяйства потребовала разработки новых приемов труда и новых знаний. Она потребовала также осёдлости и вместо полубродячих общин охотников и собирателей возникли территориально-соседские общины, включающие не обязательно близких родственников. Вместе с тем, различные климатические условия, разная степень плодородия почвы, возможность полива, внесения удобрений и тому подобные факторы вели к дифференциации общин, а разное расположение обрабатываемых участков, разница в производительных силах членов разных семей, умение изобретать прогрессивные технологии и т.п. способствовало возникновению имущественной дифференциации внутри общин. В свою очередь имущественная дифференциация внутри общины вызывала у глав наиболее успешных семей стремление к обогащению, выделению из общины или установлению власти в общине. Однако законы первобытного общества, требующие имущественного и социального равенства и взаимопомощи всех членов общины и рода не позволяли выделяться внутри племени, и выход был найден за его пределами.

Дело в том, что члены племени воспринимали соплеменников как своих, а иноплеменников как чужаков и четко противопоставляли понятия «мы» и «они». Чем далее отстояло иное племя, чем менее понятен был его диалект или язык, тем менее о нём знали и тем более оно казалось враждебным. Все иноплеменники, о которых можно было сказать, что они «не мы», воспринимались как люди неспособные говорить так, как «мы», а поэтому они «немы» или «немцы», как называли иноплеменников славяне, которые считали только себя владеющими словом. Многие другие народы до наших дней сохранили самоназвания, которые означают на их языках «человек» или «настоящий человек», в отличие от иноплеменников, которых они некогда таковыми не воспринимали. Когда у земледельцев появились запасы зерна, пряжи, шкур, «живого мяса» и хорошо изготовленных вещей, набеги соседей с целью наказания реальных или мнимых врагов показали нападающим, что можно, не прилагая больших усилий, стать обладателями запасов пищи и хороших вещей. Временные столкновения небольших групп стали перерастать в постоянные войны. Стали возникать группы добровольцев преимущественно из молодых людей, периодически промышляющих грабежом соседей. Особенно отличились так называемые «тайные мужские союзы» молодёжных дружин, обставлявшие свою подготовку к набегам ритуалами, скрываемыми от всех остальных, непосвящённых. Сначала такие дружины во главе с вождём совершали набеги, убивая ни в чем неповинных соседей, и возвращалась домой с добычей. Однако агрессоры быстро сообразили, что лучше, чем получить однократную выгоду, забрать только часть чужого имущества, тогда можно будет прийти ещё раз. В результате периодические поборы превратились в полюдье, во время которого завоеватели объезжали покорённую территорию, заставляя местное население устраивать пиры для завоевателей и собирали дань. Позднее, в развитом аграрном обществе дань вылилась в ежегодный оброк. Другим способом обогащения стал захват части земли, которую вождь и его дружинники объявляли своей, и обязывали на ней работать покорённых иноплеменников, получая весь урожай. Из отношений такого рода впоследствии выросла барщина. В результате обогащения вождей, дружинников и старейшин, которые также стали возглавлять вооруженные отряды, собранные для обороны или нападения, постепенно росло домашнее хозяйство, для ведения которого требовались не только земледельцы, но кухарки, ткачи, гончары, носильщики и т.п., что привело к стремлению не убивать завоёванных, а брать их в плен, чтобы использовать их дома в качестве слуг, возложив на них всю тяжёлую работу. Так возникло рабство. Все три формы эксплуатации: оброк, барщина и рабство, - возникают практически одновременно, что подтверждается не только письменными и археологическими свидетельствами, но непосредственным наблюдением европейцев за становлением этих отношений в меланезийских, полинезийских и африканских обществах.

Постоянные войны в эпоху раннего земледелия привели к созданию союзов племён: относительно равноправных, созданных для обороны, или состоящих из главенствующего племени-завоевателя и подчинённых завоевателем племён. Такие союзы стали превращаться в протогосударства, и вместо первобытных родов и племён возникло аграрное общество, разделённое на социальные классы, сословия и касты. Во главе нового аграрного общества встал монарх с неограниченной властью из числа вождей или старейшин. Его дружина и старейшины племени завоевателя (позднее и часть знати добровольно покорившихся племен) образовали класс аристократов, обязанных служить правителю, но имеющих право владеть землёй и слугами. Класс слуг составили два подкласса. Один из них образовалт феодально зависимые от правителя или аристократов крестьяне, другой - рабы. Ремесленники главенствующего племени составили сословие, разделённое на касты в зависимости от престижности профессий, а крестьяне - особую касту, обязанную платить натуральный (позднее и денежный) налог правителю и аристократам и выполнять для них временные работы, но, принадлежа к общинам и родам господствующего племени, они не должны были подвергаться повседневной эксплуатации и при благоприятных обстоятельствах могли перейти в более высокую социальную группу. Завоёванные же иноплеменники не признавались полноценными людьми, и поэтому их можно было заставлять платить большую дань, отправить на работу на землю аристократа или превратить в раба в его хозяйстве.

Уже в начале захватнических войн завоеватели нашли идеологическое обоснование делению людей на неравноправные группы. Члены тайных мужских союзов стали распространять слухи, что успехи в битве с иноплеменниками связаны с тем, что вождь и дружинники обладают чудодейственной силой, которая у полинезийцев получила название «мана». Чем больше маны, тем сильнее и удачливее воин. Соплеменники, не участвующие в войне, не воюют потому, что у них маны мало, а побеждённые враги потерпели поражение потому, что у них было меньше маны или ее совсем потеряли. Непосвященные вскоре поверили и в то, что мана правителя настолько велика, что из-за присущей ей силе - «табу» может оказаться опасной и даже смертельной для тех, у кого нет или мало маны. Даже предметы, которых коснулся вождь, настолько заряжались его маной, что их табу становилось чрезвычайно опасным, поэтому табуированные предметы: землю, на которую ступил правитель, или вещь, которую он взял в руки, приходилось отдавать правителю. Таким образом народу внушалось, что его положение обусловлено количеством принадлежащей ему маны, а всё, что захвачено на войне должно принадлежать завоевателю.

Изменения в социальной системе отразились и в религии. Теперь культурные герои превратились в богов, которые подобно земным правителям управляли земными или небесными явлениями, природными стихиями, сторонами жизнедеятельности и т.п. Поскольку в большом союзе племён сложилась иерархия правителей и вождей, то и среди богов один из богов господствующего племени становился наиболее почитаемым или даже главным богом. По новым представлениям, в соответствии с социальным положением при жизни и после смерти люди должны были жить в отдаленном загробном мире. Причем правителю и аристократам обеспечивалось блаженство, а остальным, в соответствии с добродетельным или греховным образом жизни - блаженство, покой или муки. Для обслуживания новой религии потребовалось уже жречество, а за его близость к богам ему как и другим аристократом полагались земли и слуги, а служение богам способствовало вере в установление божественного порядка, который распространялся и на отношения между людьми. Вместе с тем, наряду с иррациональными религиозными представлениями резко возрос рост и рациональных знаний, в значительной степени связанных с новым хозяйством, требующим наблюдений за сезонными изменениями, разработки новых технологий сельхозработ, измерения площадей, постройки зданий и т.п.

До недавнего времени в отечественных общественных науках господствовало мнение, что все ранние государства вплоть до падения Римской империи в 476 г. н.э. были рабовладельческими, а после перешли к феодализму. Это ошибочное мнение опиралось на невнимательное исследование социальных отношений в Риме и древней Греции (а там преимущественно по афинским источникам) в ХIХ в. Однако, если обратиться к отношениям не только между гражданами Рима и принадлежащими им рабами, а между римлянами и италиками и жителями провинций, то окажется, что там существовали и феодальные отношения, а Афинский морской союз не ограничивался Афинами и частью Аттики, за пределами которых также легко обнаружить элементы феодализма. Что же касается остальной Греции, то можно указать, что в Спарте жесточайшей феодальной эксплуатации подвергались илоты, на Крите - клароты, в Фессалии - пенесты и т.д. Наоборот, в якобы «феодальных» государствах рабство сохраняется на протяжении всего средневековья. Рабы («сервы») были известны в период расцвета феодализма в Англии, Франции и по всей Европе. В ХУ - ХУШ вв. в Средиземноморье торговали рабами восточные и европейские страны. В России рабство (холопство) известно не только по Русской правде ХI - ХII вв., но официально просуществовало до отмены его Петром I, а фактически рабство продолжает существовать до 1861 г., поскольку оторванные от земли дворовые уже не были крепостными, а рабами в доме своего хозяина-помещика.

Сменившее первобытное аграрное общество вплоть до возникновения новой социальной системы несмотря на местную специфику носило одни и те же черты. Везде его составляли два антагонистических класса: аристократов и слуг. Аристократия повсюду некогда сложилась из вождей, старейшин и дружинников. С течением времени господствующий класс пополнился служившими монарху (или группе правителей) чиновниками из числа (особенно высших) чиновников, получавших от него земли и слуг. В результате в аграрных обществах сложились бюрократические лестницы, вылившиеся позднее в наследственные «феодальные лестницы». Бюрократические лестницы подразумевали три вида чиновников: гражданских, военных и религиозных. Для примера можно сравнить некоторые древнеегипетские чины и европейские чины и дворянские титулы. Одним из высших гражданских чиновников в Египте был «чатиа» - визирь во многих средневековых странах Ближнего Востока или министр в Европе. Высокую придворную должность занимал в Египте «седжаути бити» («хранитель царской печати», царский казначей), в Англии премьер-министр носит титул - «первый лорд казначейства». Египетские номархи, первоначально происходившие, очевидно, от некогда самостоятельных местных правителей, носили титул «репат хатиа» - «наследный князь». Общеславянское «князь» также некогда означало предводителя племени. Соответствующий ему титул «герцог», распространённый во многих европейских странах переводится с немецкого на русский как «воевода» и тоже некогда означал племенного предводителя, князя. Высокой должностью в Египте была «са несу» - «царский сын», которую получали наместники завоёванных стран. Соответствующая должность существовала и в империи Карла Великого, где она звучала как «граф». Позднее эта должность превратилась в дворянский титул. В древнем Египте часть аристократии означалась как «сах» - «знатный» человек, и в Европе часть дворянства, имевшую в услужении рядовых дворян, означали титулом «барон», что соответствует первоначальному значению русского «боярин». Точно также русскому «дворянину», то есть низшему аристократу, служащему при дворе князя, соответствует европейский «рыцарь», и близки по значению древнеегипетские «ур» - «большой» человек, первоначально означавшее, очевидно, дружинника из племени завоевателя, и «сэр» - «благородный человек», судя по детерминативу, некогда означавшее старейшину. Как бы то ни было, но древние и средневековые аристократы получают за службу от правителя или титулованного аристократа землю и слуг (крепостных и рабов). Такой же структурой с определёнными особенностями повсеместно обладали и другие аграрные общества. Например, в Китае аристократия складывалась, возможно, в большей степени из чиновничества, чем из родовой аристократии. В Индии, где арийская аристократия вобрала в себя часть дравидийской и додравидийской аристократии из огромного числа автохтонных народов, из которых образовались и зависимые категории, сложилась система многочисленных каст, каждой из которых предназначалась определённая роль в жизни общества, но всё так или иначе сводится к двум основным классам.

Аграрное общество с течением времени развивалось. Улучшили обработку земли, отобрали и вывели урожайные растения, вывели продуктивные породы животных и т.д. Всё это позволило получать значительно больше, чем прежде, пищи и сырья для ряда видов ремёсел. В результате развития производилельных сил к концу аграрной эпохи прблема продовольствия была в целом решена, что позволило перебросить часть населения в другую сферу производства. Дело в том, что наряду с сельским хозяйством развивалось ремесло. Ремесленники не только обрабатывали продукты сельского хозяйства, но обрабатывали природные ресурсы, производя такие предметы, которые невозможно было произвести в натуральном крестьянском хозяйстве. Нужда в металлических, гончарных и многих других изделиях заставляла не только аристократию, но и крестьян обращаться на рынок. Спрос на ремесленные товары постоянно требовал увеличения объёмов производства, и на заключительном этапе развития аграрного общества приблизительно в ХIV в. в Италии, в XV в Голландии, в ХVI в Англии и т.д. стали возникать мануфактуры, где благодаря разделению труда увеличивалось производство, а владельцы мастерских, в которых работали десятки и сотни человек, получали большие доходы. Аграрное общество вступило в период перехода к новой общественной системе. Великие географические открытия ХV - ХVI вв. и особенно открытие Нового Света привели к захватам территорий, населённых народами, отстающими от европейцев в экономическом и военном отношении. Торговля с отдалёнными странами, жесточайшая эксплуатация месного населения и прямое ограбление привели к небывалому потоку золота в Европу и обогащению авантюристов, купцов и правителей. Теперь состоятельные помещики, мануфактурщики, купцы, ростовщики и государственный аппарат стали охотно вкладывать деньги в мануфактурное производство и товарное сельское хозяйство, например, производство шерсти для сукноделия. Получившим возможность быстрого обогащения помещикам стало теперь выгоднее освобождать крестьян, сдавая им землю в аренду за деньги, а там, где оставалось крепостное право (например, в России), отпускать в города на заработки, собирая оброк или прямо отправлять на работу в свои заводы и мастерские. Таким образом, рост производительных сил в сельском хозяйстве, освобождение зависимых слоёв населения и нужды ремесленного производства способствовали переброске трудящихся из сельского хозяйства а развивающееся ремесло.

Лишь только в результате так называемых «буржуазных революций» (Нидерландской 1566 - 1609 гг., Английской 1640 - 1660 гг. и наиболее последовательной Француской 1789 - 1794 гг.), признавших частную собственность на землю, отмену феодальных повинностей, личную свободу граждан и ряд гражданских прав, утвердивших парламенты (включавшие не только дворянство, но горожан и частично крестьян) органами власти и т.д., в конце ХVIII в. создались определённые условия для развязывания инициативы предпринимателей, получивших доступ к власти, и превращения ремесла в промышленность. Однако для развития промышленности и превращения её в ведущую отрасль хозяйства потребовалось появление новой материальной производительной силы - промышленной техники во второй половине ХVIII в., когда культура поднялась до уровня позволяющего познавать законы действия природных сил и использовать их на практике. Если раннее аграрное общество использует только силу человека и животных и лишь в незначительной степени природные силы ветра или текущей воды, то во второй половине ХVIII в. в технике происходит революция с изобретением паровой машины, которая впервые преобразует тепловую энергию в механическую.

Применение в производстве техники, использующей силы природы позволяет гораздо в большей степени повышать производительность, чем при ручном производстве. С появлением техники ремесленные мастерские превращаются в фабрики и заводы, а их владельцы начинают соревноваться в приобретении техники и темпах роста производства. Начинается период «свободной конкуренции» производителей и общество превращается из аграрного в индустриальное. В этот период безземельные и разорившиеся крестьяне устремляются в города на заводы и фабрики. Их хозяева нанимают рабочих, выплачивая им по договору относительно стабильную зарплату, составляющую лишь часть стоимости трудовых затрат, что приносит прибыль, идущую на расширение производства и на собственнын нужды и удобства хозяев. Вкладывая деньги в производство горожанин-буржуа, получал на выходе доход, превышающий вклад, т.е. деньги превращались в капитал, а владелец предприятия в капиталиста. Одновременно развивался банковский и торговый капитал, также увеличивавшийся в процессе его оборота. Происходило разделение на два основных класса индустриального общества: капиталистов (или буржуазию) и рабочих. Под влиянием капиталистических отношений и в сельском хозяйстве произошло разделение на сельскую буржуазию, неспособную собственными силами обработать крупные участки земли, и на «сельскохозяйственных рабочих» (батраков), т.е. разорившихся крестьян или лишившихся земли. Вместе с тем усилился социальный слой интеллигенции, особенно в связи с потребностью изобретения и применения новой техники. Благодаря превращению промышленности в ведущую отрасль экономики и богатству буржуазия пришла к власти в большей части стран Европы и стала господствующим классом. общество первобытный социальный земледелие

В 70-х - 90-х гг. ХIХ в. в большей части Европы в США, а позднее в Японии и ряде других стран возникли крупные капиталистические объединения, включающие предприятия разных отраслей промышленности, составляющих цепочку производства, сельскохозяйственные и перерабатывающие предприятия, объединения, сочетающие производственный, торговый и финансовый капитал и т.п. Некоторые из них, охватив большую часть производства в той или иной отрасли, фактически превратившись в монополии и стали диктовать цены на рынке. Индустриальные общества вступили в стадию монополистического капитализма. Чтобы уберечь множество мелких предприятий в конкурентной борьбе, чтобы из-за однобокого развития хозяйства не потерять экономическую и оборонную безопасность, государственный аппарат стал вмешиваться в экономику, и рынок стал частично регулируемым.

Дальнейшее развитие индустриального общества привело к тому, что существующий еще с первобытных времён (например, загонная охота) коллективный сектор экономики, расширявшийся и в аграрном обществе как «государственный» (при монархе) потребовал расширения и в индустриальном. Помимо таможен, военной промышленности и финансов, потребовалась передача в государственный сектор транспортных и энергетических сетей и ряда отраслей промышленности. В результате в 40-х гг. ХХ в. в ряде стран капитализм приобрёл форму государственно-монополистического капитализма с неравномерно растущим государственным сектором. В тех странах, где главной сферой экономики остается промышленность, где сохраняются рынок и деньги, и, следовательно, целью любого производства остаётся увеличение прибыли, даже при стапроцентной государственной собственности на все средства производства капиталистические отношения не исчезают, хотя и приобретают характер государственно-капиталистических. При госкапитализме исчезает частнособственническая буржуазия, но не исчезает как таковая вообще, принимая форму бюрократической буржуазии. В этом случае класс бюрократов, формально не являющийся собственником средств производства, но обладая безраздельной властью, превращается в их единственного распорядителя и фактического коллективного собственника.

В 1917 г. в нашей стране началась революция, в результате которой почти все средства производства были превращены в государственную собственность. Однако, несмотря на стремление превратить их в общенародную собственность, государственно-бюрократический аппарат, утверждая, что он управляет ими от имени народа и в интересах народа, всё более и более отстранял народ от управления средствами производства и всё более и более вводил элементы капиталистических отношений. Дело в том, что, провозгласив строительство нового не капиталистического общества, советское правительство сделало всё, чтобы перейти в высшую государственную стадию капитализма. В дальнейшем партийное руководство сначала не поняло каким образом можно выйти за рамки капитализма, а потом, создав мощный бюрократический аппарат, уже и не хотело отказываться от власти и связанных с нею благ. Вначале советское правительство стремилось руководствоваться марксистской теорией, которая утверждала необходимость перехода от капитализма к новой более прогрессивной коммунистической общественной формации, хотя каким путём это можно сделать, классический марксизм детально не разъяснил. Партийное руководство развить марксизм не сумело, а позднее перестало его понимать, отказываясь изучать и немарксистские социальные концепции, оно уже не могло анализировать процесс современного ему общественного развития. Однако для оправдания собственной власти оно создало псевдомарксистскую догму, утверждающую непогрешимость ставшей уже псевдокоммунистической своей бюрократической партии, которая всё более и более поступалась первоначальной целью. По-видимому, некоторым перерожденцам захотелось из распорядителей превратиться в собственников. В результате оставалось лишь вывести средства производства из государственной в частную собственность, что и было сделано во время «перестройкм».

Если же рассмотреть тенденции современного развития, то можно заметить, что главной производительной силой будущей общественной системы становятся не материальные, как прежде, а духовные производительные силы: человеческий интеллект и вырабатываемые им знания. По этой причине будущее общество должно быть обществом интеллектуальным, ведущим и единственным его классом - интеллигенция, знания, а вслед за ними и все остальные средства производства должны стать общенародной собственностью, а производство идей, среди которых главное место должно принадлежать новым знаниям, должно стать главной и абсолютно превалирующей сферой экономики интеллектуального общества. Классовая однородность потребует замены органов власти сначала на администрацию, а затем на самоуправление. Социальная однородность и отсутствие властных структур не потребует создания идеологии, оправдывающей чьё-то господство, поэтому мировоззрение членов нового общества будет опираться лишь на новейшие научные открытия и стремиться к истинному познанию человека и окружающей его природной и социальной среды, для того, чтобы сделать и самих людей и среду более совершенными, а жизнь лучше.