Понятия, факторы и типы институциональных изменений. Стабильность институциональной структуры и институциональные изменения

Зависимость институциональных изменений от траектории предшествующего развития. Эффект блокировки. Издержки институциональных реформ.

Варианты институциональных изменений. Эволюционный вариант. Революционный вариант. Роль государства в институциональных изменениях.

Концепции институциональных изменений.

Стабильность институциональной структуры и институциональные изменения. Понятия, факторы и типы институциональных изменений.

Теневая экономика в Республике Беларусь. Меры по сокращению теневой экономики.

Тема 9. Институциональные изменения. (3 часа)

Институциональная структура общества в целом достаточно стабильна. Именно эта стабильность институциональной структуры является необходимым условием для реализации сложных видов обмена, когда передача обмениваемых благ и соответствующий платеж не происходят одновременно и в одном и том же месте. За счет чего достигается стабильность институциональной структуры общества? Иерархическая организация формальных правил, в которой каждый более высокий уровень сложнее и дороже изменить, чем предшествующий ему более низкий уровень, обеспечивает необходимую стабильность институтов. Неформальные ограничения еще более устойчивы, и их сложнее изменить, чем правила формальные. Они стали частью нашего обыденного поведения и позволяют нам не задумываться над теми действиями, которые мы совершаем.

Однако, несмотря на стабильность институтов, нет никакой гарантии в том, что институты, на которые мы полагаемся, являются эффективными. Стабильность - это необходимое, но отнюдь не достаточное условие для эффективности институтов. Будучи стабильными, институты подвержены изменениям, но в большинстве случаев процесс изменения происходит путем не прерывно малых приращений, имеет непрерывный характер, хотя иногда происходят и дискретные, революционные изменения институциональной структуры общества.

Институциональные изменения (ИИ) означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов. Они выражаются в появлении новых правил с механизмами их обеспечения и исчезновения старых действовавших пра вил.

Ученые, занимавшиеся этой проблемой, по-разному подходили к объяснению причин и источников институциональных изменений:

А) Торнстейн Веблен видел причину институционального развития в склонности человека к творческой деятельности и экспериментированию, которое он называл «праздным любопытством» и которое, по его мнению, является основной причиной социальных, научных и технологических изменений. «Праздное любопытство», по его убеждению, создает новые стереотипы мышления и способствует появлению новых институтов.

Б) Другой источник изменений он видел в конфликтах («трении») между самими институтами, особенно теми, которые сложились в разные исторические и культурные эпохи.

В) Йозеф Шумпетер главными факторами институционального развития считал инновационную деятельность предпринимателей и других активных членов общества, а также технологический прогресс. Стимулом предпринимателя к инновациям служит поиск прибыли или квази-ренты от инноваций. Его действия творческие и полны риска, и именно они являются причиной создания нового и разрушения старого (Шумпетер говорит о «творческом разрушении»). Рыночная конкуренция у Шумпетера - это не только ценовая конкуренция, но и конкуренция инноваций и имитаций.

Г) По Норту: источники изменений заложены в изменениях во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных конструкциях действующих лиц. Таким образом, институциональные изменения возникают в результате объединения внешних изменений и внутреннего накопления знаний.

Д) Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, законодательных и изменений в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменениями в конституции.

Е) Неоинституциональный подход к вопросам институциональных изменений сочетает два основных подхода:

первый восходит к Коммонсу , который считал, что институты возникают как преднамеренный результат коллективной воли общества или в результате законотворческой деятельности. Таким образом, по Коммонсу, институты - это результат планомерного, целенаправленного действия.

второй подход связан с именем Менгера , который считал, что институты возникают в результате взаимодействия огромного числа экономических агентов, преследующих свои собственные цели. Закон, язык, деньги, рынки и цены, государство, ставка процента и земельная рента, и тысячи других явлений - это в значительной степени непреднамеренный результат общественного развития. Процесс возникновения и развития этих институтов осуществляется медленно, мелкими шагами, эволюционно. Люди постепенно учатся на собственном опыте и на опыте других людей, процесс осуществляется методом проб и ошибок.

Эти два подхода не являются взаимоисключающими. Сам Менгер признавал, что существуют и институты, которые были созданы по какому-то замыслу, проекту, плану и к этим институтам неприменимо объяснение типа «невидимой руки». Хайек, другой крупнейший представитель эволюционного подхода, так же проводил различие между «самопроизвольным порядком» (spontaneous order), который покоится на абстрактных правилах справедливого поведения, позволяющих людям использовать знания для достижения своих целей, и организациями, которые основаны на специфических командах.

Неоинституциональный подход пытается соединить в себе эти два подхода, подчеркивая, с одной стороны, преднамеренные попытки экономических агентов создать новые формальные правила, а с другой стороны, включая, часто неявно, эволюционный подход, который исходит из того, что в обществе действует эволюционный механизм, который отбирает те институты и контрактные формы, которые оказались наиболее эффективными.

Механизм институциональных изменений был описан Нортом. В качестве субъекта институциональных изменений Норт выделяет предпринимателей (фирмы, организации), а в качестве источника изменений – фундаментальные сдвиги в соотношении цен. При этом он рассматривает относительные цены , которые выражают затраты и доходы определенных слоев и групп, и эти изменения цен означают изменения в экономическом положении различных социальных групп, выступающих в качестве собственника различных факторов производства. Т.к. они вступают в контрактные отношения, то эти изменения приводят к попыткам пересмотреть условия контракта. Но поскольку экономические контракты включены в иерархическую систему правил, пересмотр условий этих контрактов невозможен без изменения иерархии более высокого порядка правил, норм и законов. В этом случае та сторона, которая стремиться получить большую выгоду от нового контракта, согласна затратить ресурсы на изменение правил более высокого уровня, т.е. политических и социальных.

Норт считает, что главными агентами ИИ являются организации. По Норту организации - это целенаправленно действующие единицы, созданные для максимизации богатства, дохода или других целей. Действия организации существуют в рамках институциональных ограничений, поэтому они могут быть направлены на максимизацию доходов в рамках уже имеющихся правил и институтов или на изменения последних.

Одним из источников институциональных изменений являются идеология. В институционализме идеология рассматривается как совокупность субъективных моделей, через призму которых люди воспринимают и оценивают окружающий мир. Норт связывал изменения идеологии с изменениями в ценах (доходах), считая что именно они приводят к изменению людьми стереотипов поведения. Именно экономический рост сопровождается изменением структуры относительных цен, т.е. на ресурсы и факторы производства, цены на продукт и др., и дает стимулы к ИИ, в том числе к сложившейся системе прав собственности. Эти изменения сопровождаются отказом от отдельных форм организационного и институционального взаимодействия, которые функционировали раньше и принятием новых формальных правил их опосредующих. Пересмотр формальных правил, зафиксированных в письменной форме, осуществляется политическим путем, ведет к изменению экономических правил или перегруппировке прав собственности, рассматриваемой как пучок правомочий. В процессе исторического развития выживают институты, способствующие экономическому росту, т.е. наиболее эффективные, обеспечивающие наилучший баланс между транзакционными издержками и выгодами от обмена и разделения труда. В тоже время встречаются случаи длительного существования неэффективных институтов, что объясняется такими затратами на их изменения, что это препятствует их изменению.

Изменения институтов всегда связано с проблемой власти . Любой институт, представленный как правила игры можно рассматривать как результат власти, поскольку правила устанавливаются людьми, выражают их интересы и реализуются на основе их властных полномочий, принуждаю к их выполнению.

Существуют следующие типы институциональных изменений : дискретные и инкрементные (или непрерывные).

Дискретные – радикальные изменения формальных правил, которые обычно происходят в результате завоевания или революции. Поскольку существуют формальные и неформальные правила, то они меняются с различной скоростью. Если формальные меняются относительно быстро (принятие закона и т.п.), то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, т.к они складываются годами и веками и опираются на культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий. Т к ограничивающими факторами изменений являются неформальные правила, то ИИ преимущественно непрерывны и кумулятивны.

Кумулятивные ИИ – ИИ, возникающие вследствие сдвига во второстепенных правилах и постепенного изменения в правилах более высокого порядка, отражающего нарушения институционального равновесия.

Результатом институциональных изменений может быть 4 состояния института :

1 – множественное равновесие, при котором возможно различное решение с неопределенным итогом,

2- неэффективность, когда лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточно сторонников,

3-блокирование, когда однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить,

4-зависимость от траектории предшествующего развития, когда вследствие случайного стечения обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие строго по определенному пути.

Можно выделить три основных группы классификационных признаков, позволяющих охарактеризовать институциональные изменения:

1) локализация институционального изменения в системе институтов экономики - общие классификации;
2) характер влияния институционального изменения на поведение экономических агентов или экономическую систему - функциональные, или внешние классификации;
3) характер изменения института - морфологические, или внутренние классификации.

Первые две группы классификаций характеризуют институциональные изменения как элементы процессов функционирования и развития экономики, последняя - как элементы относительно обособленной системы, отдельного экономического института. Тем самым, в совокупности эти группы классификаций позволяют достаточно полно описать разнообразие институциональных изменений.

Рассмотрим здесь только две из всех возможных классификаций. Во-первых, речь пойдет о введенном Д. Нортом разделении институциональных изменений на дискретные и инкрементные:

"Под дискретными изменениями я понимаю радикальные изменения в формальных правилах. Обычно они происходят в результате завоеваний или революции... Инкрементные изменения означают, что участники акта обмена пересматривают свои контрактные отношения с тем, чтобы получить некоторый потенциальный выигрыш от торговли (по крайней мере, для одной из сторон обмена)"

Поясняя последнее из этих понятий, Норт пишет: "...необходимо отметить важную особенность институциональных изменений. Она состоит в том, что эти изменения имеют почти исключительно инкрементный характер. Так, рассматривая арендное право эпохи феодализма и майората, мы видим, что оно развивалось путем постепенного изменения рамок, заключавших в себе взаимодействие меняющихся в течение веков формальных и неформальных ограничений и механизмов, обеспечивающих соблюдение правил. Соглашение между землевладельцем и крепостным отражало почти полное господство первого над вторым; но периферийные изменения в институциональной системе вследствие сокращения численности населения в XIV веке изменили соотношение сил в пользу крепостных. Это постепенно привело к тому, что землевладельцы стали сдавать крепостным участки в аренду, появились копихолды (арендные права, зафиксированные в копии протокола феодального суда, - примечание переводчика) и в конце концов - обычная аренда за плату". "Хотя формальные правила можно изменить за одну ночь путем принятия политических или юридических решений, неформальные ограничения, воплощенные в обычаях, традициях и кодексах поведения, гораздо менее восприимчивы к сознательным человеческим усилиям".

Как следует из приведенных определений и комментария к ним, Д. Норт фактически сближает дискретные институциональные изменения с изменениями в формальных нормах и правилах, относящихся к уровню институциональной среды, а инкрементные - с изменениями институциональных соглашений, локальных (групповых) неформальных норм и правил.

Между тем, такое сближение не вполне точно. Дело в том, что постепенно, малыми отклонениями и "приращениями", могут изменяться не только локальные (формальные и неформальные), но также и "глобальные" правила.

Примером может служить изменение ставки налогообложения на 0,5 процентных пункта, или таможенного тарифа на 0,5%, повышение пенсионного возраста на полгода, или численности занятых в определении малого предприятия на 2-х работников. Разумеется, эти примеры условны, но условность связана не с невозможностью таких изменений, а скорее с тем, что законодателям свойственно вводить более ощутимые изменения количественных параметров правил. Однако в банковской сфере развитых экономик (например, США) изменения учетной ставки процента на 0,1 процентный пункт является вполне нормальной практикой.

С другой стороны, дискретным изменением можно считать заимствование некоторого нового обычая, ведущее к определенным экономическим последствиям.

В этой связи нужно обратить внимание на некоторую неотчетливость, расплывчатость самого разграничения дискретных и инкрементных институциональных изменений. Ведь в строгом смысле слова постепенно могут меняться только некоторые количественные (измеримые) свойства, качественные же параметры меняются дискретно, скачками. Постепенность качественных изменений, - типа тех, что приведены в примере Д. Норта относительно формирования арендных отношений, - будет действительно постепенностью лишь при некотором "огрубленном" видении процесса. Как только мы увеличим наши различительные способности, то сразу увидим, что непрерывный, инкрементный процесс изменений разбивается на отдельные дискретные сделки, каждая из которых по какому-то параметру будет отличаться от другой, сходной по ее объекту, сделки или договоренности.

Во-вторых, важным для характеристики реально происходящих институциональных изменений является их деление на спонтанные и целенаправленные.

Спонтанными называются такие институциональные изменения, которые осуществляются, - возникают и распространяются, - без чьего-либо предварительного замысла и плана. Так, если в приведенном выше примере случайного отклонения от нормы, принесшего выгоды ее нарушителю, такое отклонение не нанесет никому ущерба (не встретит противодействия) и распространится среди членов группы, налицо будет спонтанное институциональное изменение.

Целенаправленные институциональные изменения, напротив, возникают и распространяются в большем или меньшем соответствии с некоторым осознанно разработанным планом. Обычно, на уровне экономики в целом, "автором" подобного плана является государство в лице некоторого органа законодательной или исполнительной власти, или же политическая оппозиция действующей власти; внутри экономических организаций автором такого плана выступает руководство, и т.п. Формирование целенаправленных институциональных изменений называется институциональным проектированием.

По признаку происхождения институциональных изменений, кроме двух названных "чистых" типов, можно выделить еще и смешанный тип, когда само новое правило появляется незапланированно, а его распространение осуществляется вполне сознательно целенаправленно.

Примером здесь может служить формирование новых законов в рамках системы общего права, когда новое правило - прецедент - возникает в связи с решением суда по новому конкретному конфликтному случаю, а "внедрение" этого правила в массовую практику обеспечивается механизмами судебной ветви государственной власти. Другой пример - спонтанное возникновение некоторой эффективной практики действий в бизнесе (best practice) и ее распространение через различные бизнес-ассоциации или систему Торгово-промышленных палат.

Схема институциональных изменений

Очерченная выше теоретическая схема изменения правила, вызванного случайными обстоятельствами, является, конечно, далеко не единственно возможным способом возникновения институциональных изменений. Хорошо известны ситуации целенаправленного, сознательного изменения правил поведения: разработка и принятие новых законов, согласованное изменение параметров контрактов и т.п.

Поэтому проблема разработки общей схемы институциональных изменений, которая вобрала бы в себя все разнообразие фактических и возможных путей их возникновения, была в центре исследований, посвященных тематике институциональных изменений.

Вероятно, первой здесь была концепция Харольда Демсетца, объясняющая изменения институтов, - прежде всего, правомочий собственности, - изменениями в относительных ценах экономических ресурсов. Возникновение или не возникновение исключительных прав рассматривалось этой теорией под углом зрения сопоставления издержек и выгод от исключения индивидов из доступа к тому или иному имуществу, с одной стороны, и внутренних издержек совместного управления имуществом группой индивидов, с другой стороны. Иными словами, фактором, объясняющим институциональные изменения, в этой концепции выступает эффективность, понимаемая как прирост стоимости или богатства в обществе. Государство и политические процессы трактовались в ней как пассивные факторы, молчаливо принимающие любые изменения, обусловливающие рост чистой общественной выгоды.

Как утверждал в своей статье X. Демсетц:

"права собственности развиваются для того, чтобы интернализировать экстерналии, и тогда, когда выгоды от интернализации становятся больше, чем издержки на нее. Возрастающая интернализация в основном является результатом изменений в экономических ценностях, тех изменений, которые возникают из развития новых технологий и открытия новых рынков, и с которыми плохо согласованы старые права собственности... При данных предпочтениях сообщества.., возникновение новых правомочий собственности, частных или государственных, будет ответом на изменения в технологиях и относительных ценах".

Предполагалось и обосновывалось, что вновь возникающие институты обеспечивают большую экономическую эффективность, способствуют созданию стоимости. Второй момент, характерный для этих концепций, заключался в том, что институциональные изменения как бы автоматически следуют за изменениями условий экономической деятельности, не предполагая активных действий государства и других организованных социальных групп.

Легко видеть, что оба указанных момента первоначальных теорий институциональных изменений могут быть опровергнуты примерами из реальной действительности.

Ответом на критику послужила базовая модель институциональных изменений, сформулированная Д. Нортом. Эта модель предлагает следующую логику институциональных изменений:

Изменение в уровне знаний ведет к появлению новых технологий;

Новые технологии меняют относительные уровни цен на ресурсы;

Новые уровни цен создают стимулы у владельцев потенциально возрастающих в стоимости ресурсов к трансформации прав собственности на них;

Новые уровни цен ведут также к появлению правил, позволяющих максимизировать ценность использования таких прав;

Вместе с тем, ненулевые трансакционные издержки на политическом рынке препятствует тому, чтобы реализовались все полезные для создания

стоимости потенциально возможные институциональные изменения.

Базовая схема институциональных изменений была впоследствии дополнена другими исследователями рядом важных моментов. К числу наиболее важных из таких дополнений следует отнести:

Указание на возможность возникновения индуцированных институциональных изменений, когда внешние факторы меняются в одной сфере, а институциональные изменения появляются в другой;

Возможность возникновения в связи с осуществлением институциональных изменений эффекта безбилетника, связанную с тем, что институты во многом схожи с общественными благами;

Необходимость учета того обстоятельства, что выгоды от возможного институционального изменения, позитивно влияющего на создание стоимости, будут получать одни экономические агенты, а издержки на его осуществление

должны будут нести другие, что может воспрепятствовать его появлению.

С учетом этих и других дополнений и уточнений, схема институциональных изменений Д. Норта позволяет связать их не только с внешними шоками, но и с внутренними стимулами к изменению правил, которые возникают у тех заинте ресованных групп, которые являются основными получателями выгод от возможного изменения правила.

Это означает, что в рамках данной схемы получают объяснения не только те институциональные изменения, которые улучшают условия создания стоимости, но и те, которые эти условия ухудшают.

В неоклассическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обеспечивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

Институциональные изменения

По мнению Д. Норта, факторы

Д. Норт под дискретными изменениями

Кумулятивным

Следовательно, направленность изменений определяется траекторией предшествующего развития. Политические и экономические организации, которые образовались вследствие существования институциональной матрицы, стремятся сохранить институциональную структуру. Интересы существующих организаций, воспроизводящие зависимость от траектории развития, и мысленные модели действующих лиц, воспроизводящие идеологии, рационализируют существующую институциональную матрицу и, следовательно, напрявляют восприятие субъектов в сторону политики, реализация которой происходит в интересах существующих организаций. В целом заданная институциональная матрица формальных правил, неформальных ограничений и характеристик принуждения будет «подстраивать» выгоды и издержки в сторону альтернатив выбора, совместимых с существующей институциональной структурой. Постепенность изменения обусловливает важность первоначального институционального выбора, которая определяет траекторию институциональных изменений, а также экономическое развитие в долгосрочной перспективе. В неоклассическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обеспечивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

В действительности теория институциональных изменений имеет большое значение для понимания происходящих в обществе процессов.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склонности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой деятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником социальных, научных и технических изменений. «Праздное любопытство» создает новые стереотипы мышления и поведения и соответственно – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложились в разные исторические и культурные эпохи. Наконец, главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инновационная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действующих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений.
В действительности механизм институциональных изменений запускается путем объединения внешних изменений и внутреннего накопления знаний.

Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, законодательных изменений, изменений в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменений в конституции, определяющей метаправила, по которым строится вся система правил.

Изменения в неформальных ограничениях осуществляются постепенно и нередко формируют у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием выгод и издержек.

1.2. Дискретные и непрерывные институциональные изменения .

Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции. Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Поскольку лимитирующим фактором оказываются неформальные правила, то институциональные изменения преимущественно непрерывны (инкрементны) и кумулятивны.

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающие вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия.

Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Д. Норт ссылается на утверждение Б. Артура, согласно которому результатом действия вышеописанных механизмов могут быть четыре состояния: 1) множественное равновесие, при котором возможны различные решения с неопределенным итогом; 2) неэффективность – лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточного количества сторонников; 3) блокирование – однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить; 4) зависимость от траектории предшествующего развития – вследствие случайных обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие по строго определенному пути.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склонности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой деятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником социальных, научных и технических изменений. «Праздное любопытство» создает новые стереотипы мышления и поведения и, соответственно, – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложились в разные исторические и культурные эпохи.

Главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инновационная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действующих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь, такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений. В действительности механизм институциональных изменений запускается путем объединения внешних изменений и внутреннего накопления знаний.

Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции. Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающее вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия. Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Норт выделил следующие основные источники институциональных изменений:

1 Изменения в относительных ценах приводят к институциональным изменениям, которые восстанавливают экономическую эффективность в экономике или способствуют ее достижению. Изменения в относительных ценах (например, изменения в соотношении цен факторов производства – цен на землю и труд, труд и капитал, капитал и землю) меняют стимулы экономических агентов, которые вступают во взаимодействие друг с другом. Новые относительные цены создают новые возможности получения доходов, которые требуют институциональных изменений.

2 Технологические инновации, которые в свою очередь ведут к изменению относительных цен.

3 Изменения во вкусах и предпочтениях людей.

Можно выделить два типа институциональных изменений: эндогенные и экзогенные. Эндогенными, по нашему мнению, являются такие трансформации институциональной структуры экономики, которые осуществляются путем эволюционного изменения существующих правил и норм, составляющих основу институтов.

В свою очередь, экзогенные институциональные изменения являются по своей природе более радикальными и чаще всего проявляются при импорте институтов. Импорт институтов возможен только тогда, когда вектор развития имеющихся «отечественных» институтов совпадает или, по крайней мере, не противоречит требованиям сознательно внедряемых институтов. Экзогенные институциональные изменения осуществляются и в том случае, когда институты конструируются на основании мыслительных конструкций, идеологий и теоретических построений, которые нигде не существовали на практике. Примером этому может служить конструирование нового общества и новой экономики после Октябрьской революции в России 1917 года.

Говоря об институциональных изменений, В.Л. тамбовцев отмечает три важных момента:

Институциональные изменения можно рассматривать на основе общего понятия жизненного цикла, т. е. следует выделять фазы зарождения изменения (институциональную инновацию), функционирования института и его отмирания, что может являться одновременно и фазой возникновения нового института;

Внутри фазы институционального нововведения выделяется три основных источника инноваций – заимствование, непреднамеренное изобретение, целенаправленное (преднамеренное) изобретение или институциональное проектирование;

На этапе распространения нового института важно различать два принципиальных механизма: государственное принуждение к использованию, предполагающее выбор нового института через механизм политического рынка, и добровольное принятие хозяйствующими субъектами нового правила через механизм рынка институтов.

С позиции этого подхода делается вывод: отобранные на политическом рынке правила будут реально функционировать в экономике, когда они также отбираются свободным институциональным рынком.

Исследование институциональных изменений не может вестись без пересмотра ортодоксальной модели «экономического человека». В институциональной экономике как базовые поведенческие предпосылки используются понятия ограниченной рациональности и оппортунизма, тем самым значительно расширяя рамки привычной в неоклассической школе модели «экономического человека», в которой индивид рассматривается как «изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек».

«Ограниченная рациональность» – познавательная предпосылка, которая принята в экономической теории трансакционных издержек. Это полусильная форма рациональности, которая предполагает, что субъекты в экономике стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени. Концепция ограниченной рациональности служит стимулом к исследованию институтов. Следовательно, принятие этой предпосылки расширяет круг проблем, входящих в предмет экономической науки.

До сих пор неоинституциональный анализ экономических явлений протекал в общем в рамках статической модели, так любимой неоклассической теорией. В данной же лекции будут рассмотрены взгляды представителей неоинституциональной экономической теории на процессы институциональных изменений, представляющие собой динамический аспект рассматриваемой проблемы.

Как уже неоднократно отмечалось, институты - это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные людьми ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между ними. При этом институты не только создают ограничения и стимулы, но лежат в самом основании восприятия людьми действительности . Существует множество определений институтов, однако везде главными их элементами являются:

ограничения в виде правил и предписаний;
процедуры для обнаружения отклонения от них;
моральные (этические) нормы поведения, в пределах которых и формируются правила и предписания;
механизмы по осуществлению принуждения к исполнению правил.

Являясь ограничителями поведения людей, институты, в частности экономические, на протяжении человеческой истории способствовали отграничению форм деятельности, в рамках которых происходило удовлетворение потребностей, и обеспечивали их относительную устойчивость в пространстве и во времени . И отнюдь не случайно одной из характеристик институтов является их консервативность.

В первой лекции, посвященной институтам, делался акцент на их координационной природе, которые в данном качестве призваны сформулировать порядок в обществе, обеспечивая, среди прочего, предсказуемость поведения в условиях неполноты информации. Но это представляет собой статический аспект анализа. В данной же лекции нас интересует динамический аспект, а именно, причины и механизмы появления, развития и исчезновения тех или иных институтов. Другими словами, причины и механизм институциональных изменений. И мы не сможем ответить на этот вопрос, если проигнорируем распределительную природу институтов или правил.

Распределительная природа институтов является следствием ограниченности ресурсов по отношению к потребностям человеческого сообщества, что неизбежно влечет за собой появление того или иного механизма их рационирования. Последний же представляет собой не что иное, как совокупность правил, определяющих порядок доступа к ресурсам. И в силу не нейтральности правил к результатам их распределения с высокой долей вероятности следует ожидать конфликта по их поводу. Таким образом, правила, определяющие доступ к ограниченному ресурсу, механизм определения получаемой доли и т.д., будут являться ареной конкурентной борьбы. Вот почему, несмотря на наличие координационного аспекта, абстрагирование от проблемы распределения, которое в условиях ограниченных ресурсов предполагает принуждение, делает анализ институтов бессодержательным.

Начнем анализ институциональных изменений с некоторой совокупности сложившихся формальных и неформальных правил, которые выступают как данность и в таком качестве определяют институциональное пространство данного общества. При этом, являясь ограничителями человеческого поведения, эти правила, среди прочего, задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике . Важно подчеркнуть, что, создавая ее, институциональная структура общества стимулирует приобретение индивидом тех знаний и навыков, которые обеспечивают в дальнейшем его вознаграждение в рамках тех или иных институциональных ограничений .

К примеру, институциональная среда рыночной экономики (в первую очередь, институт частной собственности), создав соответствующие стимулы, сделала наиболее привлекательной деятельность по созданию богатства и сыграла решающую роль в формировании определенного типа знаний. Эти знания определялись стремлением к поиску новых продуктов, новых технологий, новых организационных форм. По выражению известного австрийского экономиста Й. Шумпетера - новых комбинаций факторов производства, которые в его теории получили название нововведений.

Представитель неоинституционального направления Д. Норт также обращает внимание на то, что такие институты, как патентное право, законы о коммерческой тайне и другие нормативные акты, имевшие место при формировании экономики рыночного типа, повысили прибыльность инноваций, а также привели к созданию «промышленного изобретения».

Однако институциональная среда может блокировать предприимчивость и хозяйственную активность. Как отмечалось в первой лекции, институты традиционных обществ, как, например, институт ученичества, или институты корпоративной организации экономической деятельности с ее практическим запретом конкуренции, являлись почти непреодолимым препятствием на пути инноваций. В то же время они направляли накопление знаний в область дальнейшего совершенствования традиционно изготовляемых продуктов, выдвигая на первый план их красоту и безупречность. Не случайно таким распространенным институтом в рассматриваемый период был институт мастерства.

Институциональная среда может также сделать наиболее предпочтительной экономической деятельностью перераспределение доходов, и в таком качестве знания и навыки развиваются в несколько ином направлении (институт пиратства, институт коммунистической партии, институт бюрократии). В последнем случае вознаграждение и иные экономические стимулы определяются не эффективными инновациями, связанными с экономической деятельностью, а знаниями законов, по которым функционирует бюрократическая система.

Таким образом, информация и знания, в которых нуждается экономический субъект, в большой степени являются производной от конкретной институциональной среды, которая определяет направления их приобретения. Более того, это направление может быть решающим фактором долгосрочного развития общества.

Представляют интерес в этом ключе взгляды Шумпетера, который в своих работах обращает внимание на то, что накопление богатства общества сопровождается возникновением института корпораций, деперсонализацией инновационной деятельности. Это связано с тем, что главными фигурами в деловом мире становятся менеджеры, управляющие крупных корпораций, которые обладают совершенно другими чертами, нежели предприниматель. В частности, вместо стремления к нововведениям, риску и независимости у менеджера имеет место осторожность, стремление к продвижению по службе и власти, к согласованности принятия решений на всех уровнях. И это не случайно, поскольку иерархическая (бюрократическая) структура крупной корпорации порождает как относительно слабые стимулы инновационной деятельности, которые неадекватны стимулам к риску у предпринимателей, так и определенную потерю ответственности за ведение дела. Да и само поведение «человека организации», предполагающее верность, послушание, безотказность, не имеет ничего общего с поведением предпринимателя. Исчезает фигура предпринимателя - исчезает и возможность экономического развития. Более того, уход со сцены предпринимателя означает, по мнению Шумпетера, и скорую гибель буржуазии, поскольку процент выплачивается из его прибыли.

Данная точка зрения на перспективы развития капитализма не представляется бесспорной. Но здесь важно признание, что структура стимулов, порожденная институциональной средой, определяет поведение человека, который осуществляет адаптацию в рамках существующей системы правил. Впрочем, индивиды могут не только адаптироваться к данной системе, но и попытаться пересмотреть ее. В случае успеха это будет означать изменение институциональной среды.

Институциональные изменения выражаются в появлении новых правил с соответствующими механизмами их обеспечения и исчезновении старых, действовавших правил. И здесь интересен следующий вопрос. Какие глубинные факторы побуждают участников экономической деятельности пытаться изменить сложившуюся институциональную структуру, в частности, систему отношений собственности - базовый экономический институт?

В рамках неоинституционального анализа механизм институциональных изменений был предложен Д. Нортом. В качестве субъекта институциональных изменений Норт выделяет институционального предпринимателя , а в качестве источника таковых - фундаментальные сдвиги в соотношении цен. По его мнению, именно сдвиги в структуре относительных цен оказывают влияние на изменения в пропорциях между ценами факторов производства (земли и труда, труда и капитала, капитала и земли), изменения в стоимости информации и изменения в технологии, в первую очередь военной .

Изменения цен, трактуемых как доходы, означают изменения в экономической силе различных социальных групп, выступающих в качестве собственников тех или иных факторов производств и поставщиков определенных товаров и услуг. В свою очередь, изменения в соотношении сил сторон, вступающих в контрактные отношения, приводят к попыткам пересмотреть условия контракта . Однако, поскольку экономические контракты включены в иерархическую систему правил, пересмотр их условий невозможен без изменения иерархии более высокого порядка набора правил. В этом случае та сторона, которая стремится усилить свои переговорные позиции, способна затратить ресурсы на изменения правил более высокого уровня, к коим относятся политические и социальные.

Буржуазные революции, к примеру, и следует рассматривать как схватку за изменение политических правил и, соответственно, прав. Как известно, английская буржуазная революция (1640 г.) была реакцией на право королей произвольно определять и взимать налоги. А революция 1688- 1689 гг., которая вошла в историю Англии под названием «славной революции», закрепив политический строй страны как конституционную монархию, окончательно зафиксировала право парламента устанавливать налоги и принимать государственный бюджет. Требованиями по изменению институтов можно рассматривать и лозунги российской революции октября 1917 г., такие как «земля - крестьянам», «фабрики - рабочим».

Примеров подобного рода множество, и все они свидетельствуют о том, что экономические субъекты могут реагировать на изменения в соотношении цен не только непосредственно, т.е. направлять ресурсы на реализацию новых открывшихся выгодных возможностей, но и - если это невозможно сделать в рамках действующих правил - предпринять попытку изменить их. При этом «экономический» человек будет в своих действиях соизмерять издержки и выгоды от выделения ресурсов на эти цели. Осознание выгодности изменения правил, в первую очередь экономических, как и уменьшение издержек борьбы за эти изменения, приведет к действиям, нарушающим существующее институциональное равновесие. В случае успеха это будет означать установ-

ление нового набора правил и, соответственно, нового распределения богатства.

Отметим, что в рамках современной демократии издержки борьбы за изменение правил уменьшились в том смысле, что в отличие от традиционных обществ с их сакральной природой власти претензия на власть со стороны претендентов не грозит им лишением жизни и свободы. Этот фактор, а также возможности увеличения доходов от их изменения объясняют огромный рост организаций (торговых ассоциаций, различных предпринимательских союзов и лоббирующих групп), создающихся в целях оказания влияния на государство в расчете на выигрыш от изменения правил.

В рамках неоинституционального анализа организации рассматриваются как игроки на институциональном поле. По мнению Д. Норта, организации являются целенаправленно действующими единицами, созданными для максимизации богатства, дохода или иных целей . И если институты определять как правила, то под организациями следует подразумевать группу людей, объединенных стремлением сообща достичь какой-либо цели. При этом существующий набор институциональных ограничений создает возможности для соответствующей деятельности; эти ограничения могут ей либо способствовать, либо препятствовать. Поэтому не удивительно, что в процессе движения к цели организации выступают главными агентами институциональных изменений.

И, как уже отмечалось, эти действия могут быть направлены и на максимизацию доходов в рамках уже имеющихся правил или институтов, и на изменение последних. Иными словами, имеется альтернатива: играть и добиваться цели в рамках существующих правил или попытаться их изменить в целях достижения более благоприятных результатов, нежели те, которые были возможны в рамках прежних институтов, в первую очередь, прежней схемы прав собственности. Еще раз подчеркнем, что именно структура стимулов определяет, с какой интенсивностью и в каком направлении будут действовать экономические агенты - адаптируются ли они в рамках существующей системы правил или попытаются пересмотреть их.

Попытки институциональных изменений можно трактовать как попытки перегруппировать права собственности. Они имеют место тогда, когда определенные группы стремятся к перестройке системы с готовностью нести издержки по ее осуществлению . Как уже отмечалось, стимулы к изменению прав собственности порождаются изменениями соотношения сил в сложившейся социальной структуре общества, которое является следствием экономических трансформаций, вызванных множеством факторов. К ним относятся технический прогресс, открытие новых рынков, рост населения и т.д., которые ведут, в конечном счете, к изменению относительных цен, выступающих, по мнению Норта, решающим фактором институциональных изменений.

Конечно, нельзя отрицать, что одним из источников институциональных изменений является идеология. Ее можно трактовать как совокупность субъективных моделей, через призму которых люди воспринимают и оценивают окружающий мир. Однако и здесь в рамках неоинституционального подхода наблюдается попытка рационализировать поведение людей.

Признавая, что вопрос о степени влияния цен на идеи неразра- ботан, тем не менее Норт пытается связать изменение идеологии с изменениями в ценах, считая, что с течением времени именно они приводят к изменению людьми стереотипов поведения и рационализации того, что образует стандарты поведения. Он отмечает, что идеологические пристрастия также не свободны от влияния экономических расчетов. Чем больше выгодных возможностей блокирует чья-либо субъективная картина мира, тем сильнее стимулы к ее пересмотру.

В конечном счете, по мнению представителей неоинституционального направления, именно экономический рост, сопровождающийся изменением структуры относительных цен, дает стимулы к институциональным изменениям, в частности - сложившейся системы прав собственности . Как таковые, они сопровождаются отказом от отдельных форм организационного и институционального взаимодействия, которые функционировали ранее, и принятием новых формальных правил, их опосредующих.

Борьба идет за пересмотр именно формальных правил (или институтов), фиксированных в письменной форме и являющихся объектом законотворчества. Пересмотр формальных правил, осуществляемых политическим путем, в конечном счете определяется экономическими интересами и ведет к изменению экономических правил, или перегруппировке прав собственности, рассматриваемой как пучок правомочий. Это означает, что борьба за пересмотр правил идет в политической сфере.

Или, другими словами, идет торг на политическом рынке, который можно трактовать как совокупность субъектов и процедур, обусловливающих формирование и изменение важнейших элементов институциональной среды. Отсюда и интерес к политическим коалициям (существует тесная связь между структурой коалиций и возникающими в итоге системами прав собственности).

Какова же тенденция, которую обнаруживают представители неоинституционального направления в процессе долгосрочных институциональных изменений, в первую очередь в экономической сфере? По мнению Норта, в процессе исторического развития выживают институты, способствующие экономическому росту. Иными словами, выживают наиболее эффективные, т.е. обеспечивающие наилучший баланс между трансакционными издержками и выгодами от обмена и разделения труда институты. Здесь за аксиому принимается утверждение, что главная роль институтов сводится к сокращению трансакционных издержек .

Впрочем, Норт не отрицает, что это происходило потому, что при определенных условиях частные цели тех, чьи позиции позволяют изменять институты, приводили к таким институциональным решениям, которые оказывались - или постепенно становились - социально эффективными. Напомним, что в рамках неоинституционального анализа эффективность институтов трактуется исходя из критерия создания наиболее благоприятных условий для экономического роста. Экономический же рост непосредственно связан с возможностями разделения труда и масштабами обмена. Эти положения высказал основоположник классической школы А. Смит . То новое, что вносит неоинституциональный подход, заключается в положении, что сами эти возможности определяются размерами трансакционных издержек.

Как отмечалось в первой лекции, отсутствие гарантий в непер- сонифицированном обмене (обмене не со «своими») определяло такую величину трансакционных издержек, которая, по существу, блокировала обмен, что, в свою очередь, ставило ограничение дальнейшему разделению труда. Таким образом, трансакционные издержки оказывались лимитирующим фактором экономического развития.

Не удивительно, что экономия трансакционных издержек является главной функцией институтов в рамках неоинституционального анализа. Говоря иначе, институты оправдывают свое существование, минимизируя трансакционные издержки, обеспечивая тем самым экономический рост. Перефразируя теорему Коуза, можно сказать, что при нулевых трансакционных издержках экономический рост был бы неизбежностью, он автоматически происходил бы везде и всегда. И если он не происходит, то только вследствие неэффективности большинства институциональных структур, какие знала история, так как существующие институты не дают никаких стимулов для экономической инициативы.

В свою очередь, в рамках неоинституционального направления длительное существование неэффективных институтов объясняется посредством экономического подхода, через категорию предельных выгод и издержек. Сохранение сложившихся институциональных форм объясняется такой величиной издержек по их изменению, что это будет исключать переход к более совершенной (эффективной) институциональной структуре.

Уже неоднократно обращалось внимание на распределительный характер институтов. И в этом причина того, что правящая элита зачастую считает невыгодными те институциональные изменения, которые в традиционных неоклассических моделях согласуются с принципом максимизации богатств: такие изменения повышают издержки агентских отношений и могут нести угрозу полной утраты контроля над ситуацией. Поэтому в рамках стабильной институциональной среды все варианты выбора, осуществляемые индивидами и группами, правящими в государстве, ограничены требованием сохранения власти.

При принятии таких предпосылок следует признать, что правила не только возникают на основе личных интересов, но и непосредственно связаны с проблемой власти. Любой институт, представленный как «правило игры», можно рассматривать как результат власти, поскольку правило устанавливается людьми, выражает их интересы и реализуется на основе их властных полномочий, принуждающих к его выполнению. В этом смысле власть первична по отношению к институтам, а институт представляет собой следствие власти .

В чем же состоит власть? В рамках социологического подхода - в первую очередь, в способности одного человека или группы навязывать свои цели другим. И, как таковая, власть включает в себя следующие элементы:

особые позиции в распределении ресурсов, готовой продукции, доходов;
контроль за доступом к информации как особому ресурсу;
право на истолкование событий и выдвижение целей развития;
возможность диктовать правила деятельности, запрещать те или иные действия;
способность оказывать личное влияние на людей .

Что касается механизмов реализации власти, то она может реализоваться как путем прямого насилия, так и экономического принуждения, а также посредством законного утверждения авторитета. Последний может опираться на силу закона или обычая, или на особые личные качества власть имущего, так называемую харизму.

В рамках экономического подхода проблема власти также имеет место, но она непосредственно связана с предпосылками неравенства в отношениях между экономическими агентами. В первую очередь - с неравенством в распределении (степень монополизации) собственности на определенный ресурс. А также:

неодинаковой эластичностью спроса на блага со стороны участников трансакции;
различной величиной издержек для сторон обмена, связанных с выходом из отношения с данным агентом и поиском альтернативных ресурсов;
отсутствием равновесия спроса и предложения на конкурентном рынке;
асимметрией информации между сторонами «принципал- агент»;
неравным доступом к ресурсам принуждения и насилия (государственным и частным). Обратим внимание, что в рамках экономического подхода власть трактуется почти исключительно в количественном плане, как ситуация неравенства переговорной силы участников обмена. Но этого достаточно, чтобы признать, что экономический мир - это мир преимущественно неравных отношений. Как следствие, экономику нужно рассматривать как систему власти. Ключевым и в социологическом, и в экономическом подходах является то, что проблема власти непосредственно связана с особыми позициями в распределении ресурсов.

Конечно, мы не можем достоверно знать, чем было вызвано первичное распределение ресурсов. Предположим, что оно обусловливалось существовавшими неформальными правилами. Для нас важно, что неравенство распределения явилось основанием для возникновения асимметричности распределения силы в конфликте по поводу установления формальных правил. И распределительный эффект, о котором уже упоминалось, возник на основе существования преимуществ одной из сторон в торге за установление того или иного варианта правил. Именно эта сторона в дальнейшем предприняла усилия по формализации правил, опасаясь, что слабая сторона перестанет подчиняться навязанным ей условиям игры.

Это еще раз подтверждает, что правила, во всяком случае, большая часть из них, создаются в интересах скорее частного, нежели общественного благополучия. Иными словами, институты не обязательно - и даже далеко не всегда - создаются для того, чтобы быть социально эффективными. Институты или, по крайней мере, формальные институты, создаются, скорее, для того, чтобы служить интересам тех, кто занимает позиции, позволяющие влиять на формирование новых правил. Как следствие - невозможность случайного возникновения институтов, поскольку они обслуживают интересы групп, и потому существование неэффективных институтов не должно вызывать удивления.

Впрочем, все вышесказанное отнюдь не умаляет значения координационной природы институтов. Еще раз обратим внимание, что институт в каждый данный момент содержит в себе координационный (в этом качестве являясь общественным благом) и распределительный аспекты, не гарантируя при этом минимизации трансакционных издержек. При этом трудно отрицать, что формирование экономических институтов является следствием определенного расклада политических сил, а значит, и проблемы власти. И таким образом, именно политические организации выступают инициаторами изменений формальных правил.

Как свидетельствует история, особый размах борьба за изменение формальных институтов приобрела на раннем этапе формирования рыночной экономики, свидетельство тому - буржуазные революции XVII-XVIII вв. Почему идет борьба именно за изменение формальных правил? Да хотя бы потому, что условием эффективного функционирования рынка является наличие формальных институтов, способствующих развитию неперсонифицированного обмена и политической власти, способной обеспечить реализацию контрактов.

В свою очередь, изменение формальных институтов предполагает и издержки, связанные с изменением институциональной среды, которые логично представить как издержки ее трансформации. Сюда, в первую очередь, включаются издержки, связанные с ликвидацией старых институтов, формированием новых институтов и их адаптацией в экономической системе .

Важнейший элемент этих издержек - издержки, связанные с преодолением сопротивления институциональным изменениям тех слоев обществ, чьи экономические интересы затрагиваются.

Уже подчеркивалось, что в рамках неоинституционального анализа основными силами, сдерживающими институциональные изменения, являются группы, обладающие властными полномочиями и преследующие свои личные интересы. Их сопротивление преодолевается либо путем убеждения, что приводит к выработке компромиссов, либо навязыванием новых правил игры силой. И кстати сказать, политический рынок - это та сфера, в которой особенно остро стоит вопрос о компенсациях проигрывающей стороне в связи с созданием или отменой тех или иных правил .

Однако сопротивление институциональным преобразованиям может определяться не только экономическими интересами, но и так называемой существующей институциональной матрицей, включающей и формальные, и неформальные правила, а также ценности и представления, пронизывающие мировосприятие человека, унаследованные от предшествующих поколений. Не случайно кардинальное изменение институциональной среды предполагает изменение самого человека, если последнего рассматривать как носителя определенной системы ценностей.

Естественно предположить, что эволюция институциональной среды, предполагающая постепенное изменение совокупности правил путем малых приращений, является менее болезненным процессом. Она означает, в первую очередь, изменение неформальных институтов - привычного образа мышления, которое носит инерционный характер, а затем и формальных правил .

Революционное же изменение институциональной среды сводится, в первую очередь, к изменению формальных рамок по известным образцам. Этим образцом может быть идеальная модель, выступающая как некая мыслительная конструкция. Возможны также попытка возвращения к прошлому - золотому веку человечества либо воспроизведение институтов, имеющих место в других

странах, так называемый импорт институтов. При этом предполагается, что неформальные правила какое-то время сохранят инерцию, а затем отомрут по мере того, что их будут соблюдать все меньше и меньше людей.

Возможность революционного изменения институциональной среды в явном или неявном виде основывается на предположении, что не существует зависимости от предыдущего развития, что мы вольны выбирать траекторию институциональных изменений. Однако существуют серьезные сомнения в обоснованности данного подхода.

Достаточно сослаться на институт языка (языковой системы).
Потребности возможно трактовать и как инстинкты - врожденные и социальные. Ю. Ольссвич предлагает сгруппировать их следующим образом: инстинкты индивидуализма, инстинкты развития, инстинкты социалитета. К первой группе он относитинстинкты питания, продолжения рода, самосохранения, присвоения, агрессии. Ковторой - инстинкты свободы, соревновательности, игры, любознательности, творчества. К третьей (социалитета) - инстинкты справедливости, сочувствия, подражания,групповой (стадный), иерархический. О социальных инстинктах пишет и Т. Веблсн, выделяя инстинкты мастерства, праздного любопытства и родительского чувства, считая,что они наряду с инстинктами подражания и завистливого сравнения формируют обликсоциально-экономической системы. В категориях потребностей эту же проблему рассматривает и другой представитель раннего институционализма Т. Всйтлинг, выделяяпотребность в приобретении, потребность в наслаждении, потребность в знании. И онже отмечает, что удовлетворение этих потребностей может осуществляться в разных институтах. В частности, удовлетворение потребности в приобретении может реализоваться в институте частной собственности, заработка, так же как в институте воровства,ростовщичества, обмана. Таким образом, обосновывается точка зрения, что именно институты задают форму реализации врожденных человеческих потребностей или инстинктов.
В одной из предыдущих лекций уже анализировалось, как установившиеся права собственности порождают положительные и отрицательные стимулы и через них воздействуют на поведение экономических агентов.
Подчеркнем, что стимулы к получению знаний складываются не только подвлиянием денежного вознаграждения, но и системы наказаний, и терпимости обществапо отношению к тем или иным формам поведения. Институциональная экономика 199
Возвращаясь к лекции 6, отметим, что распространителем определенныхинституциональных отношений является и фирма. Успешный опыт отдельной организации, эффективность используемой в ней системы контрактов, как правило, побуждают аналогичные структуры использовать эти методы организации. Кроме того, являясьформой организации экономической деятельности, фирма, нанимая работников, вовлекает их в сферу действия формальных и неформальных правил, т.е. делает работников носителями определенной нормы.
Но мы должны признать, что в обществах с неподвижной социальной структурой также имеют место стимулы к изменению сложившейся структуры прав собственности. Как отмечает М. Олсон, именно в таких обществах создается благодатная почвадля формирования коалиций, стремящихся к перераспределению прав собственности всвоих интересах.
Эта идея является не чем иным, как трактовкой идеи институциональной мета-конкуренции, восходящей к работам Ф. Хайека. Представители неоинституционального направления также рассматривают эволюцию социальных институтов какспонтанный, органический процесс.
В своем панегирике разделению труда, или специализации, он отмечает, чтоименно благодаря разделению труда объем производства может увеличиваться без увеличения числа производителей.
Уже отмечалось, что легализация неформальных рамок взаимодействия,т.е. придание нормам силы закона, лежит в основе прецедентного права, представляющего собой каркас англосаксонской правовой системы.

Советы

Вам также может понравиться